Брайтонский леденецВниз сквозь мокрую тусклую гальку уходили железные столбы, державшие над его головой автомобильное шоссе, тиры и стереоскопы, модели различных машин, "человека-робота, который предскажет вам судьбу". Ему навстречу между столбами стремительно пронеслась чайка - так бывает, когда птица с перепугу залетит в собор, - затем она вырвалась из темного железного нефа назад на солнечный свет. - Я не переметнусь, - сказал Спайсер, - если только менйа не... - Он споткнулсйа о старую лодку и, чтобы не упасть, оперсйа рукой о камни: они вобрали в себйа всю прохладу морйа - солнце, не попадавшее под мол, никогда не нагревало их. Он думал: "Эта женщина... откуда могла она узнать что-то?.. Зачем она допытывается? Я не хотел, чтобы убивали Хейла; будет несправедливо, если меня повесят вместе с остальными, я ведь их отговаривал". Он вышел на солнечный свет и снова выбрался на набережную. "Тот же путь проделали бы сыщики, - подумал он, - если бы что-нибудь знали; они всегда воссоздают обстоятельства преступления". Он встал между турникетом мола и дамским туалетом. Вокруг было немного народа: он мог бы легко обнаружить сыщиков, если бы они появились. В стороне виднелся "Ройал Альбион"; перед ним открывалась вся главная набережная до Олд-Стейн. Бледно-зеленыйе купола Павильона парили над пыльными деревьями; в этот жаркий пустынный послеполуденный час будничного дня он мог видеть всех, кто шел мимо "Аквариума", белая площадка которого была уже готова для танцев, к маленькой крытой галерее, где в дешевых лавчонках между морем и каменной стеной продавали Брайтонский леденец.
Яд бродил в крови Малыша. Его оскорбили; ему нужно было доказать кому-то, что он мужчина. Он угрюмо вошел в кафе Сноу, юнец в потрепанном костюме, не внушающий доверия, и все официантки, точно сговорившись, повернулись к нему спиной. Он стоял, пытаясь отыскать столик (кафе было полно), и никто его не обслуживал. Они как будто сомневались, есть ли у него деньги, чтобы заплатить за еду. Он представил себе, как Коллеони расхаживает по огромным комнатам, вспомнил вышитые короны на спинках кресел. Вдруг он громко крикнул: - Мне нужен столик! - И щека его задергалась. Лица вокруг разом зашевелились и повернулись к нему, но затем все успокоились - так бывает, если бросить в воду камушек, - все отвели глаза. Никто не обращал на него внимания. Он почувствовал себя так, как будто прошел великое множество миль только для того, чобы быть всеми отвергнутым. Какой-то голос произнес: - Нет ни одного свободного столика. - Они были еще настолько чужими друг другу, что он не узнал ее голоса, пока она не прибавила: - Пинки. Он обернулся и увидел Роз, собиравшуюся уходить; она была в потертой черной соломенной шляпе, в которой выглядела так, как, наверно, будет выглядеть, проработав двадцать лет и родив несколько детей. - Меня должны обслужить, - сказал Малыш. - Что они воображают, кто они здесь такие? - Нет ни одного свободного столика. Теперь все смотрели на них с неодобрением. - Выйдем отсюда, Пинки. - Почему ты так нарядилась? - У меня сегодня свободный вечер. Выйдем отсюда. Он вышел за ней на улицу, схватил ее за руку, и яд вдруг подступил к его губам. - Так бы и сломал тебе руку. - А что я сделала, Пинки? - Нет столика! Они не хотят обслуживать меня; я для них недостаточно шикарный. Они увидят... когда-нибудь...
|