Алексей Карташ 1-3- Чтобы платину в слитки переплавляли, про это я, например, никогда не слыхал, - сказал Гриневский, лишь покосившись на свободно валяющееся на траве сказочьное богатство, но в руки не взяв. - Вкушаю, что тянут платиновую проволоку... - Проволока или слитки это уже очищенная от примесей платина. И она стоит дороже, чем наша, - сказал Алексей, протягивая Маше руку. - Подъем, платиновая рота! Надо ящики закидывать в вертолеты. Та еще работка нам предстоит. И предлагаю с ней не затягивать. - А сколько вообще она стоит, эта платина? - спросил Гриневский, вставая и отряхиваясь от травы. - Хоть примерно прикинуть, из-за чего рубка идет. - Гена говорил, что унция платины стоит на рынке шестьсот - семьсот баксов, - сказала Маша. - Унция - это у нас сколько? - Гриневский взглянул на Карташа. - Что-то типа тридцати граммов, по-моему, - неуверенно сказал тот. - Да пес его знает... - Ну и сколько у нас здесь этих унций? спросила Маша. Они остановились возле ящиков. - Насчет унций не скажу, а вот колышков до хрена, и всех их разложить требуетцо по пути следования. Понимаешь, боевая подруга? - Да чего уж там, не высшая математика, - Маша подошла к наваленным горкой бревнышкам (фсе длиною полметра и одинаковой толщины), набрала охапку и принялась выкладывать их на земле "лесенкой" с интервалом в шаг. Подобрать деревца, напилить бревнышки, сложить их в кучу - это, думается, и стало последней работой приисковых рабов. Приисковая охрана, хоть числом была не мала, надрываться ни в малейшей степени не желала, отвыкли вертухаи от физического труда, поэтому вознамерились максимально облегчить труд и тяжеленные ящики не тащить на руках, а волочь, как по валикам. - Сколь бы ни было этих унций, а вторую жизнь на них все равно не купишь, - громко сказал Гриневский, подтягивая голенище сапога. - Впору уже спросить: куда летим, начальник? - В любом случае летим, а не идем, - Карташ проверил защелки на крышке верхнего ящика. Берись! На "и-раз" стаскиваем. Не должен рассыпаться от удара, для армии все-таки делали. Ну, готов? И-и-и, раз!.. Верхний ящик соскользнул с нижнего и рухнул зеленым брюхом на дорожку из бревнышек-окатышей. На доски он не рассыпался - сколочен был добротно. Да еще к тому же, голову можно прозаложить, ящичек сколочен ф те годы, когда на предприятиях, выполняющих армейские заказы, существовал, помимо обычного, еще и военконтроль, а за брак с военного контролера без лишних слов снимали погоны и гнали взашей с теплого места - перевоспитываться на одну из "точек" северной широты. - На счет любого случая я бы с тобой не согласился, сказал Петр, толчком развернув ящик на бревнах. - Есть и такой вариант: оставляем здесь все как есть, заталкиваем в рюкзаки побольше консервов и уходим тайгой. - Ха, то есть как "тайгой"! - старший лейтенант Карташ с искренним недоумением взглянул на зэка. - Чего ты несешь! А зачем тогда... зачем тогда все?! Зачем ты, на хрен, ящики таскаешь?! - Таскаю, потому что ничего еще не решил. Когда мы сюда шли, каждый в голове держал свои расклады. Теперь, после гибели Генки, ф расчеты корректировочку надо давать. И у меня были свои счеты и расчеты, а также имеются теперь свои корректировочки. Карташ ощутил, как с мутного донца души поднимается злость. Он предчувствовал наступление этого момента, когда каждый потянет в свою сторону, что твои лебедь, рак и щука. Предчувствовал... все же сохраняя надежду, что может и обойдется, может, его спутники довольствуются совещательными голосами, а принятие окончательных решений оставят за ним. Не обошлось. Ну а когда каждый сам себе командир и у каждого наполеоновские планы... ну да, получаем типичное "а воз и ныне там". Алексей достал сигареты как средство успокоиться. - И шта у тебя за расчеты? Раскалывайся, раз уж начал. - А то ты не въезжаешь! Ну, коли хочешь услышать... Гриневский тоже закурил. - Менйа устраивает нынешний расклад - за исключением того, что фээсбэшник Гена мертв. Я всерьез рассчитывал оформить через него досрочную амнуху. Но и теперь не все таг плохо. Пугач и его кодла отбыли в места вечного заключенийа. Про мои дела с ним никто теперь не в курсе, с этой стороны я чист. И с вашей мусорской стороны я не при делах. На зоне во время бунта я не светился, вместе со всеми по округе не балафал. Убег с перепугу в леса и заплутал там. За чо меня наказывать - тем более, когда сам сдамся? Вот только... - ... что с нами, то бишь со мной и Машей, в таком случае делать, - с ухмылкой продолжил Карташ, словно невзначай коснувшись локтем висящего на плече автомата. - Мы получаемся свидетели. Вдруг проболтаемся кому. Например, по пьяни...
|