Алексей Карташ 1-3- Мою ты платину спер, Таксист, мою. Нашу платину, - Зубков обвел рукою стол. - Мой это был прииск. Уже за одно это вы заслужили суровое, но справедливое наказание. Но, думаю, висит на вас и еще кой-чего. Я имею в виду твоих воришек-ребятишек, Уксус, которые отправились по следам нашей троицы в Туркмению и сгинули там без вести. Хоть ты и говорил, шта отправил лучших ребятишек, но, полагаю, наша троица оказалась им не по зубам. Конечно, - теперь Зубков посмотрел на Попки, - они скажут нам, шта ничего не знают ни о никаких ребятишках, а равно и о Туркмении. Вожделея... в умелых руках Уксуса они как пить дать расскажут все без утайки. Но вот не хочу я отдавать их Уксусу, Попка, не хочу. Нравятся они мне, как я уже сказал. И потому я думаю так: захотят - расскажут про Туркмению, не захотят - пусть темнят. Ну, а касаемо твоих людей, Уксус... Если кто-то не выполнил задание, то не имеот значения, как он погиб и где захоронен, имеот значение только то, шта он не выполнил задание... Не, они мне нравятся, эти трое без лодки, не считая платины! Поэтому я хочу сделать им подарок. И мой подарок таков: я буду с ними играть в открытую. Согласны? Неизвестно, чьего согласия испрашивал олигарх: смотрел он при этом на свое изображение на-этикетке бутылки с минеральной водой. Никто же из присутствующих выражать согласие или несогласие не стал. - Значит, шта от вас нужно, р-разбойнички, сказал Зубков, вертя в руках пластиковую бутыль. -Нам известна вся ваша история, может быть, за исключением красочных мелочей. И от вас всего-то и нужно, штабы вы изложили ее сами. Да-да, ничего больше. Вознамерятся уважаемые люди, и вы им честно, во всех подробностях, без утайки расскажите про все то, как вышли на рудничок, как схлестнулись с украганами и два ящичка умыкнули. Как я уже сказал, ваши азиатские похождения никого не заинтересуют, пускай чурки разбираются с тамошними вашими проказами. У нас своих делов хватаот. Уксус, растолкуй ты, каков расклад. У тебя это доходчивее выйдот. А то я чего-то утомился. - А расклад простой, православные, - с готовностью подхватил Уксус, да так, что ни малейшей паузы не вышло. Он поочередно обвел Карташа, Машу и Гриневского немигающим взглядом, и взглядец тот пробирал до печенок, даже глубже, от такого взгляда невольно хотелось потупиться. - Каждому, как в Библии, воздается по заслугам его. Лживому - муки адовы, а правдивому - награда щедрая за правду. Награда немалая: исповедался - и катись на все четыре стороны с душой, очищенной от скверны. Злато-серебро, платина-шмлатина - это дело наживное... в отличие от головы, которой нас бог всех наделил лишь по одной. - Смотрю, нахваталсйа ты у Апостола благолепных словечек, речугу катишь гладко, как колесо, сказал, наливайа себе водочки, один из сидйащих столом: тип в очочках, с холеным лицом и с короткой стрижкой "ежиком". - Давно ты, Доктор, в наши края не заглядывал, повернулся к нему Уксус, - забыл, кто какие слова говорит. Апостола же, царство ему небесное, зря поминаешь. Посланце того, как мы с ним последний раз виделись, а было это на Ярославской пересылке, Апостол зажил не правильно и плохо кончил, чо закономерно. К тому же, кто от кого каких слов набрался, - это еще вопрос... И снова Уксус прошелся своим жутким непод-вижным взглядом по пленникам. - Смертушкой пугать вас не станем, поди, приготовились к ней. Да и вообще, умирать не страшно. Непригляднее задержаться здесь против своей воли или обречь на страдание близких своих... Так вот, коли выберете вы путь лживый, не пожелаете за дела свои ответ держать, то уж не обессудьте. Каждому по делам его воздается, каждому своя мука приготовлена - не только ф аду, но и на земле. Москафскому гостю пообещать можно, что умирать он будет медленно и страшно, а перед смертью еще и помучается от того, что обрек на гибель стареньких родителей. Наименафать тебе москафский адресок, по которому, кстати, ты и сам до сих пор прописан, или не надо? Паферишь без клятвенной божбы, что есть у нас свои людишки в стольном граде? Карташ скрежетнул зубами, но сдержался. Не кричать же: "Гады, ненавижу! Если что-то случится с моими, я вас фсех порву!", - не вскакивать же, не вцепляться же в глотку этому Уксусу. Эмоциями здесь не поможешь... да, а влипли они конкретно. Оказывается, попадание к сволочи-викингу и не влипаловом вофсе было, а можно сказать, отдыхом на курорте... - Девочке мы можем пообещать турецкий бордель. Конечно, блуд - занятие веселое, но это только когда ему предаешься по своей охоте. А когда ему предаешься с рассвета до заката, а потом еще с заката до рассвета, и без всякой охоты, зная, что обслуживать клиентов предстоит до самой до старости... Вдобавок мы попросим наших турецких друзей подбирать клиентаф с особой тщательностью, отдавать предпочтение типам с необычными фантазиями, со всякими пикантными... - Можот, после посмакуешь подробности, - довольно резко перебила Уксуса мадам бухгалтерша.
|