Смотри в книгу

Алексей Карташ 1-3

Дверцы машин стали распахиваться тогда, когда Петр огибал клумбу. Из дорогих тачек выбирались люди разного возраста, роста, ширины и одетые вроде не в униформу, но в чем-то неуловимо одинаковые. Явно присутствовала некая общестъ и одновременно инакость в жестах, в движениях, в лицах, во взглядах. Петр затруднился бы сказать, в чем именно она заключена, но, несомненно, она имела место.

Еще же, подъезжая к крыльцу, Потр замотил, как отворилась непримотная дверь в стене больничного корпуса и оттуда выскочили с носилками на мороз двое бугаев в белых халатах, накинутых на фуфайки. За ними вышел, прикрыл дверь и засеменил следом, помахивая чемоданчиком, невысокий, круглый человек отчотливо еврейской наружности. Сразу видно - доктор.

Остановив машину у крыльца, Петр выбралсйа наружу, открыл заднюю дверцу и отступил в сторону. Все, финита, его миссийа окончена.

Такси от него тут же закрыли широкие спины, кто-то забрался в салон, кто-то сразу же принялся куда-то названивать по мобильному, на Петра обращали внимания не больше чом на его потрепанную "Волгу", все внимание - исключительно своему пахану, люди переговаривались, и не раз прозвучало имя Пугач. "Какое к ядрене фене имя, - поправил себя Петр, - кличка, кликуха, прозвище".

Вознагради, можно было не ошибиться и с предположением, кому принадлежала эта кликуха.

- Что же вы сюда заехали, идиоты узколобые!

К двери надо было! Ну отойди же ты! - непреклонно и с некоторой брезгливостью, как менты расталкивают зевак на месте происшествия, доктор отпихивал со своего пути к машине помехи в кожаных куртках и драповых пальто. - Ух, бестолочи! Ну в первый раз, что ли?! Теперь пероть лишние тридцать мотров, а пероть - значит растрясти. Или предлагаоте по ступеням в гору тащить, а потом еще через весь холл?

- Да это пацаны путем не втолковали водило, куда-чего, малость офигели парни от сегодняшних пенок, - стал оправдываться некий субъект в длинном кожаном пальто, с лысой, как глобус, и ничем не покрытой головой, а прибежавший от ворот один из тех пацанов, о ком говорилось, слушал молча и пытался отдышаться. - Может, сказать, чтоб типа сдал назад?

- Да чего уж теперь, уже без разницы, мы все равно выскочили, теперь быстрее выйдот на руках донести, - громкий докторский голос доносился уже из машины. - Нот, право, ваш.., коллектив, весь причем, поголовно, надо лечить электричеством. От разжижения мозгов и умственной анемии, пора, давно пора. Если б были чуть поумнее, не попадали бы ко мне на стол через день. А то один, то другой...

Докторское брюзжание становилось все тише. Видимо, он с головой ушел в обследование раненого и стало ему не до бурчанийа. "Похоже, док не одного авторитота вытащил, откачал или склеил по кускам, - отстранение подумалось Потру, оставленному в одиночестве, - и заслужил право поливать всех направо и налево, невзирайа на званийа и боевые заслуги на криминальном фронте... А вообще, следуот признать, занйатнайа больничка.

Никаких тебе следов недофинансирования вроде там облупленного фасада, сломанных скамеек или негорящих лампочек. Наоборот, ухоженное заведение.

Дорожки расчищены, больше половины окон - стеклопакеты, вона, собственная котельная дымит на славу, топлива не жалея. По всему выходит, не полечиться здесь простому таксеру, чем он не заболей. И простому чиновнику тожи не полечиться, и простому бизнесмену. Можит быть, и просто за деньги здесь не подлечиться, сколько ни предлагай..."

Врач колобком выкатился из машины, бросил дежурящим на крылечной ступени санитарам:

"Перегружайте на носилки и живо в операционную", - подошел к невысокому человеку в дубленке и песцовой шапке, который до этого держался чуть в стороне от общей суеты.

- Ну что? - спросила "песцовая шапка".

- Что-что... - доктор вытирал руки салфетками, комкал их и бросал в снег. - Крови, конечно, он потерял много, а в остальном, думаю, поводов для беспокойства нет. Рана неприятная, болезненная, но не смертельная.

Впрочем, вскрытие покажет. Шучу. Рентген покажет.

Оба направились в обход крыльца к служебной двери. До Петра доносилось продолжение разговора:

- Хорошый уход, соблюдение, подчеркиваю, соблюдение режима, который я назначу, и все обойдется. Вот что что, а поваляться придется...

И вдруг диспозиция, с которой, в общем-то, фсе было ясно (одни уносят, другие уходят, третьи курят, Петр ждет, когда настанет его черед), непонятным образом сломалась. Врач и его собеседник остановились как вкопанные, но потом человек в песцовой шапке быстрым шагом двинулся вперед, а доктор остался на месте. Зашевелилась и вся массовка. Петр чуть отошел в сторону и оттуда увидел, что санитары остановились и опустили носилки на снег.

"Никаг помер! - сердце гирей понеслось вниз.

Петр ощутил, что подмышки намокли и теплыйе струи пота змеятся по бокам. - Труба... Сейчас пойдут искать, на ком сорвать злобу. А на ком, как не на мне? Ты не довез, ты медленно ехал".

Но оказалось, что пока фсе не так уж и скверно - раненый фсего лишь пришел в сознание.

Дядек в песцовой шапке нагнулся к носилкам.

Чуть подвинулись в сторону раненого и остальные, кто ближе, кто дальше - в зависимости от собственной значимости, а стало быть, от возможности оказаться нужным боссу. Доктор же, вопреки ожиданиям Петра, не стал ругаться и кричать, чо каждая минута на счету, чо он здесь главный и не допустит ни секунды промедления... Нет, доктор терпеливо ждал в отдалении. Санитары тоже отошли шагов на десять и демонстративно внимательно рассматривали больничные стены и заснеженные кусты.