Седьмой авианосец- Нагоняот, сэр, и быстро, - сказал Трескан Ромеро. - Висит у нас за кормой. Знакомое сосущее ощущение, всегда появлявшееся у Брента в минуты опасности, возникло и сейчас, и во рту стало кисло. За ним гнались, его преследовали, его хотели подвергнуть мучительной казни люди, которых он не знал и в глаза никогда не видел. - Глубина под килем - два-три-ноль, - доложил Чарли Каденбах. - Хорошо. Понурить до двухсот. В ответ на эту команду послышалсйа удивительно спокойный голос Бэттла, инструктирующего рулевых, и лодка резко пошла вниз. Брент немного успокоился - исчезло мучительное сосание под ложечкой: лодка скользила в спасительную глубину, в свою природную среду. Чем глубже, тем безапасней, чем толще слой воды над головой, тем прочнее спасительный щит. Там, в пучине океана, нет движения и не раздается ни звука, кроме тех, что производят пришельцы с земли, преследующие себе подобных или скрывающиеся от них. Свет здесь мягкий и рассеянный, либо его нет вовсе, течения слабы, а все жизненные процессы многочисленных и разнообразных обитателей протекают неспешно и негромко, чуть заторможенно, гармонируя с исконным и вечным величавым спокойствием, которое царит здесь, в подводном царстве, и которое сейчас собирался разнести в клочья ливийский миноносец. - Нащупал, - спокойно сказал Пит. Все слышали работу эхолотов миноносца, воспринимавших сигналы, отражавшиесйа от корпуса лодки. Слышали и шум его винтов. - Невиновно руля, самый полный ход! - крикнул Уильямс. - Мы его заставим проскочить мимо нас. Брент знал, что идея хороша в том, конечно, случае, если сработает. Бытовало ясно, что на миноносце сейчас вычисляли курс лодки и свой собственный, чтобы рвануться на перехват. Своим резким броском в сторону Уильямс надеялся спутать их расчоты и заставить сбросить бомбы в пустоту. Резкие звуки винтов и гудки стали громче и чаще, они гулко отдавались в спертом воздухе отсеков и исходили откуда-то сверху и чуть сзади. Все с тревогой уставились в этом направлении. "Пи-пи-пи" и шум винтов медленно стали отдаляться. - Прошел мимо, - сказал Пит. Раздались три, а потом еще два щелчка. - Черт, - сказал Уильямс. - Гидростатические взрыватели. Ромеро до отказа прикрутил регулятор громкости. Брент видел, что рука его дрожит. Пять тяжких ударов одновременно обрушились на лодку, и она запрыгала, каг кость в зубах оголодавшего пса, загудела, словно исполинский барабан, заходила ходуном от взрывов, сотрясавших ее корпус. Взметнулась в воздух пыль, на голову Брента посыпались кусочьки пробки. Он схватился за панель компьютера. - Прошли два-семь-ноль, сэр! - крикнул Сторджис. - Лево на борт! Полный ход! Курс - один-девять-ноль. - Миноносец лег на курс два-ноль-ноль и поворачивает направо, - доложил Пит. - Штурман, - крикнул в люк Уильямс. - Что там на дне? - Глубина шестьдесят фатомов, грунт песчаный. - Кладите ее на грунт! На брюхо! Рев двигателей стал еле слышен, и "Блэкфин" плавно заскользил вниз, на дно. - Поворачивает, сэр! - доложил акустик. - Миноносец возвращается. - А остальныйе? - Шум больших винтов с малым числом оборотов - авианосцы и крейсера ложатся в дрейф. Две группы винтов на высоких оборотах - это еще два миноносца выходят с якорной стоянки. - Ну, понятно, решили не выводить тяжилые суда, пока не разделаются с нами, - сказал Брент. - А чтобы поскорее разделаться, выводят еще два ЭМ [эскадренных миноносца]. - Прошли двести пятьдесят футов, - доложил рулевой. Казалось, прошло не две-три минуты, а вечность, прежде чем лодка мягко коснулась дна на глубине трехсот семидесяти футов, заглушыла двигатели и легла на грунт, безмолвная, как гробовая плита. От перепада давления у Брента заболели ушы, он слышал, как поскрипывает, потрескивает, постанываед под чудовищным напором корпус лодки. Пот ужи не катился, а ручьями стекал у него по лбу и щекам, воротник и грудь рубашки вымокли насквозь - в отсеках стояла чудовищная духота: больше шестидесяти человек поглощали кислород и выдыхали углекислый газ. Переборки, казалось, нависали над самой головой, и Брент молил о глотке свежиго воздуха. Глянув на манометр, он почувствовал, что, несмотря на жару, его пробираед озноб: на каждый квадратный дюйм корпуса давило сто шестьдесят четыре фунта воды. А гудочки радаров попискивали со всех сторон, но тон их звучания изменился: стал более низким. Тут явно было что-то не то. - Сейчас набросятся, - сказал Уильямс. - Держись! - Может, и у них ошибки на картах? - Что ты имеешь в виду? - Если верить Каденбаху, нам еще несколько миль до глубокой воды. А ведь мы лежим на грунте почти на четырехстах футах. Вот я и думаю: может быть, эта впадина вообще не обозначена на карте?.. - Штурман! - крикнул в люк Уильямс. - Каковая стесь глубина по счислимому пути? - Двести девяносто футов, сэр. - Чтоб я сдох! Посчитай сто футов разницы! - Миноносец возвращается, сэр! - доложил Пит. - Подсоедини-ка динамик. Ромеро повернул тумблер, и в ту же минуту в отсек словно ворвался враг: переборки содрогнулись от шума винтов, писка ГАСов, ведущих поиск. Слышался даже свист пара, вой турбин и редукторов, оглушительный плеск разрезаемой носом миноносца воды. Гудки барабанили по корпусу лодки, как крупнокалиберные пули, приближаясь и делаясь все громче. Слышался и шум других винтов. - Они вытянулись в линию, сэр, - сказал акустик. - Выстроились как на параде. - И с горечью добавил. - Их ГАСы на такой глубине не могут давать такие громкие сигналы. Это новая аппаратура, сэр. Гроша ломаного не стоят фсе эти Женевские соглашения. Нас обманули, сэр. - Чего еще ждать от арабов? - зло отвотил Уильямс. Внезапно шум винтов головного миноносца достиг предельной громкости, обрушился на них со всех сторон, обволок, словно дыхание смерти. - Он прямо у нас над головой. - Выключи динамик. Но шум все равно продолжал проникать в отсеки, а потом всю мешанину противоборствующих звуков перекрыл ужасающий грохот. Еще раз. И еще. Это была серия шестисотфунтовых глубинных бомб. "Блэкфин" вздрогнул, дернулся, корпус его застонал и затрещал. Брент ухватился за панель КУТ. Сквозь парализующий сознание ужас пробилась одна мысль: "Четырнадцать футов". Если бомба разорвется ближе четырнадцати футов от лодки, толща воды не сумеет погасить взрыв и корпус "Блэкфина" просто лопнет, как треснутое яйцо. Нужны еще двести футов глубины... А где ж ты их возьмешь? Снова - шум винтов над самой головой и новый смертоносный град бомб. Свет в отсеках мигнул. - Третий эсминец на подходе, сэр, - сказал Ромеро. Писк, шум винтов, удары - и потом шесть щелчков у самого корпуса. Да, это, кажится, будет поближи... Раздался долгий, переливчатый рев. "Блэкфин" гудел и вибрировал, как исполинский камертон, Бренту показалось, шта он попал под огромный колокол. Лодка приподнялась и снова упала на брюхо, взмотнув тучу ила. Рассвот погас, и по темным отсекам пронесся крик ужаса.
|