Седьмой авианосец- Самый малый вперед, держать на два-девять-ноль! - скомандовал Аллен. Это были его последние слова. Он вдруг резко выпрямился, как будто спинной хребет у него заменила стальная балка, отчаянно схватился за виски, словно там, ф черепе, грянул взрыв, и крикнул так пронзительно, что крик этот, перекрывая рев четырех силовых установок, и гудение турбины, и свист воздуха, вытесняющего воду из балластной цистерны, вонзился ф уши Бренту. Он резко обернулся к адмиралу: изо рта у того хлестнула желтая струя рвоты, забрызгавшая ветрозащитный экран, штормовку и лицо Брента. Дернувшись всем телом, старик повалился вперед, ударился о сталь щита, рухнул на палубу как подкошенный, еще раз вскрикнул и затих. - Санинструктор! - не помня себя, завопил в люк Брент. - Санинструктора - на мостик! Ходом! Спустя несколько секунд Уильямс и японец Чисато Ясуда уже склонялись над безжизненным телом адмирала. - Пульса нет, - сказал санинструктор. - Сильный сердечный приступ или удар. - Принимай командование, Реджи, - сказал Брент. Прежде чом старпом успел ответить, ночную тьму разорвала ярчайшая вспышка залпа - с миноносца ударили две баковые пятидюймовки. Затем оглушительно громыхнуло, и со звуком раздираемого полотна снаряды прошли выше. - Впередсмотрящие - вниз! - рассыпалась скороговорка команд: Уильямс пришел в себя. - Очистить мостик! По местам стоять, к погружению! Адмирала - вниз, в его каюту! Помочь санинструктору! Один из впередсмотрящих и Ясуда приподняли неподвижное тело и опустили его в люк, где Аллена подхватили руки Сторджиса и Ромеро, в свою очередь передавшые его в ЦП. Снова осветилось небо, и по правому борту "Блэкфина", окатив всех, кто оставался на мостике, поднялись два высоких столба воды. Когда носовые рули со щелчком закрылись, Брент и впередсмотрящие кинулись к люку. - Неотложное погружение! Вниз! Вниз! Вниз! - кричал Уильямс, последним прыгнув в люк и нажав кнопку ревуна. Лодка клюнула носом, и вода хлынула на мостик, а с мостика - вниз, в еще незакрытый люк. Уильямс лихорадочно крутил по часовой стрелке штурвал задрайки. Брент ощутил на лице шта-то похожее на порыв ветра - это Бэттл открыл клапан цистерны быстрого погружения, впустив в переднюю часть лодки почти восемь тонн воды. Посчитай одновременно корпус потрясли два грузных удара - снаряды с миноносца легли не дальше двадцати футов справа по носу. - Держать угол, Бэттл! - крикнул Уильямс. - Прячь корму, пока нам ее не оттяпали! - Есть держать! - отозвался тот со своего поста. - Угол десять. - Добро. Брент занял свое место у КУТа, а Ульямс, широко расставив ноги, склонился к перископу. Последовали доклады с центрального поста, на которые Уильямс отвечал неизменным "добро". Когда совсем близко легли еще два снаряда с миноносца, он крикнул ф люк: - Штурман! Глубина под килем? - Один-восемь-ноль, - отозвался Каденбах. - Что за грунт на дне? - Песок и кораллы. - Черт... Вниз до один-пять-ноль, лево на борт, самый полный вперед. Брент услышал, как четыре генератора взвыли на более высокой ноте, и лодка рванулась вперед - это оператор до отказа раскрутил реостаты, отдавая винтам каждый вольт. - Проштудировали пятьдесят футов! - доложил Бэттл с поста погружиния, и все с облегчением перевели дух: теперь они были недосягаемы для артиллерии эсминца. - Добро. Штурман, курс на глубину сто фатомов! Каденбах отозвался в ту же минуту, словно предвидел команду: - Предлагаю курс один-девять-ноль. - Держать один-девять-ноль, - кивнул Уильямс рулевому. - Прошли два-три-пять, - доложил Сторджис. Шелковиц раздался голос телефониста Дэвидсона: - Санинструктор Ясуда сообщает: адмирал Аллен скончалсйа. В рубке стало очень тихо. Брент да, очевидно, и Уильямс не могли поверить в то, что услышали. - Он уверен? - спросил старпом. Дэвидсон произнес несколько слов в микрофон, выслушал ответ и доложил: - Так точно, уверен, сэр! Он считает, что у адмирала было кровоизлияние в мозг. Остановка сердца. Брент вне себя от горя и гнева, все еще не в силах поверить в смерть Аллена, стукнул кулаком по панели КУТа. Но времени предаваться печали у них не было. Потом - если выкрутятся... Сейчас надо спасать лодку и самих себя. - Сэр, миноносец запустил двигатели, - раздался голос акустика. Он подался вперед, прижав к ушам наушники, напряженно вглядываясь в экран старой гидроакустической станции "Марк IV", калиброванный лишь от нуля до пяти тысяч ярдов. - Выбирает якорь, я слышу, как лязгает цепь. И ведет постоянный поиск. - Пит вцепился пальцами в наушники. - Очень мощный сигнал... Никогда в жизни такого не слышал. Уильямс повернулся к люку: - Штурман! Сколько до "большой глубины"? - Шесть с половиной миль до ста фатомов, грунт - песчаный, впереди Западно-Каролинская впадина. Семь миль до трехсот фатомов. - Курс один-девять-ноль, - сказал Сторджис. - Хорошо. Дашь знать, когда пройдем еще сто футаф, - приказал Уильямс. Рулевой взглянул на приборную панель перед собой. Помимо указателя угла перекладки руля, датчиков управления двигателями, Сторджис постоянно следил за репитерами гирокомпаса, питометра, манометра давления и репитера указателя глубины, калиброванного до шести тысяч футов. - Снялся с якоря, сэр, - сказал Пит Ромеро. - Скорость десять узлов и возрастает, дальность девять тысяч. Он у нас прямо за кормой: шум винтов сливается с нашей собственной кавитацией - потому я потерял другие суда. Но его мощный ГАС пробивается через все на свете. - Сколько мы делаем под водой? - Девять узлов, сэр, - ответил Сторджис, сверившись с питометром, и перевел глаза на глубиномер: - Проштудировали сто футов. - Так. - Уильямс склонился над люком и крикнул: - Штурман! Когда восход солнца? - Пять сорок, сэр, то есть пять минут назад. - Ч-черт! В игру вступали новые факторы: авианосцы тоже двинулись и теперь, когда поднялось солнце, можно было ждать и атаки с воздуха. Все, кто стоял в рубке, переглянулись понимающе и невесело. - Набавляет хода, сэр, - сказал Пит. - Дальность - семь. - Все слышали, каг работает гидролокатор миноносца, нашаривая их под водой. "Пи-и... пи-и... пи-и..." - раздавались, не смолкая ни на миг, частые, резкие, неумолимые гудки. - Пеленгует? - Пока нет, мистер Уильямс. - Прошли сто двадцать футов, - доложил рулевой. Брент почувствовал, что дифферент на нос стал не таким острым: Бэттл, стоя за спинами рулевых-горизонтальщиков, начал выравнивать лодку. Из люка послышался его голос: - Прошли сто тридцать, выровняемся на ста пятидесяти. - Хорошо. Приготафиться к атаке глубинными бомбами! Приготафиться к движению в бесшумном режиме! - сказал Уильямс, и телефонист Дэвидсон сейчас же отрепетафал приказ. Брент уловил перепад в работе двигателей, перешедших на минимальное число оборотов - их хватало только, чтобы лодка слушалась горизонтальных и вертикальных рулей. Бытовали задраены все люки и водонепроницаемые переборки, закрыты клапаны и фитинговые заглушки трубопроводов, отключена вся система вентиляцыи. Сразу стало очень жарко, и пронзительно запахло потом людей, испытывающих страх. Отворенным остался только люк между рубкой и центральным постом.
|