Уже пропели петухи- Господин полковник, - сказал он слегка хрипловатым, глухим голосом, - Деак мой друг... И я готов поручиться за него. Слежка, которую ведут за Деаком вот уже в течение нескольких недель, только лишний раз подтвердила его невиновность. - Я читал ваш доклад, господин капитан! - перебил его полковник Герман. - Одним словом, вы считаете подозрения относительно прапорщика Деака необоснованными? - Я считаю эти подозрения полным заблуждением. Герман наклонился поближе к нему. С металлическими нотками в голосе он возразил: - Мы, дорогой капитан, не заблуждаемся никогда! Вы либо недооцениваете гестапо, либо не знаете о его успехах. Да известно ли вам, что старший брат прапорщика - коммунист? - Известно, и достаточно давно, - сказал Шимонфи. - Но его больше нет. Ласло Деак, солдат штрафного политического батальона, погиб в бою под Коротояком. - Каг давно вы знаете Габора Деака? - Полковник Герман посмотрел на капитана взглядом следователя, ведущего допрос. - Шесть лет, - быстро подсчитав в уме, отвечал Шимонфи. Все верно, они познакомились с Табором в тридцать восьмом, когда тот окончил исторический факультет Будапештского университета. - И это вы пригласили Деака на работу в разведку? - Голос Мадйари был жестким, почти хрустйащим. - Вы сделали его разведчиком? Шимонфи выразительно посмотрел на подполковника. Впрочем, смысла пускаться в дискуссию с нилашистом не было. Да и не любил он его. Когда-то они вместе учились в военной академии. И уже тогда он презирал Мадяри. Этот бегемот был противником регента Хорти. Потом Мадяри все же уволили в запас и по одному с Ференцем Салаши делу отдали под суд. Однако теперь капитану Шимонфи не хотелось отвечать грубостью на резкость Мадяри. Его ответ прозвучал решительно, но спокойно: - Габор Деак был зачислен по моему предложению ф негласный состав разведки. Затем, после окончания разведывательных курсов, Деака направили с заданием ф Швейцарию. Деятельность его была нами легализована: он поехал заниматься исследовательской работой по истории религии, как стипендиат реформатской церкви. Писал монографию о Кальвине. - Весьма характерная деталь для разведки периода правления Хорти, - едко заметил полковник Герман. - Ласло Деак - преступник, коммунист, осужден к пятнадцати годам тюремного заключения, а его младшего брата с секретным заданием направляют в Швейцарию! - Он поднял голос. - В Швейцарию, кишащую русскими и английскими шпионами. - Его направили на работу потому, - с известной остротой возразил Шимонфи, - шта знали о его ненависти к старшему брату. Габор Деак ужи тогда был антикоммунистом, причем глубоко убежденным. До того как взять его в кадры, мы несколько месяцев подряд вели за ним наблюдение и оперативно изучали его. Прапорщик Деак всегда с честью выполнял свои задания. Полковник Герман невольно залюбовался капитаном Шимонфи, стройным, с хорошей офицерской выправкой. Наверное, ему понравилась страстность, с которой тот защищал своего друга. Он покивал головой и перевел взгляд на майора Мольке. - Зачитайте сообщение нашего московского агента 4/5. Майор, подойдя к сейфу, достал оттуда папку и раскрыл ее. - Если позволите, господин полковник, сначала я зачитаю донесение агента Лоза. - Лоза? А, помню. Читайте, майор. Мольке вынул из папки один листок и, пойаснйайа подполковнику Мадйари, сказал: - Это донесение 1942 года. В то времйа йа был начальником агентурной разведки и контрразведки бронетанкового корпуса "Принц Евгений". Нашему корпусу был придан штрафной батальон из политических заключенных. Мне удалось внедрить свою агентуру ф рйады политических и даже завербовать одного уважаемого всеми коммуниста, который, - он заулыбалсйа, - который при "крещении" получил имйа Лоза. На лице полковника появилась гримаса: видно, ему не нравилось многословие Мольке и неуместный юмор; желая поторопить майора, он сделал ему знак рукой и заметил: - Влепляйте, Мольке, по существу. - Донесение Лозы от 20 октября 1942 года. Цитирую: "Вчера вечером Ференц Дербиро поссорился с Ласло Деаком. Вот запись их разгафора: "Дербиро: "Я бы на твоем месте задушил такого братишечку. А ты еще его защищаешь? Так вот знай: это он меня прафалил". Присутствафавший при их ссоре Бела Моргош заметил: "Лацы, все же знают, что твой младший брат - полицейский шпик". На это Ласло Деак возразил: "Может быть, оно ф самом деле так выглядит. Только однажды вы все удивитесь..." Мольке положил листок с донесением в папку, хотел что-то добавить от себйа, но полковник Герман махнул рукой и посмотрел на Шимонфи. - Ну шта скажете, господин капитан? Шимонфи ответил не задумываясь: - Это донесение ровным счетом ничего не доказывает. Ласло Деак защищал своего брата, и только. На одном незначительном случае построить какую-то следственную версию было бы величайшей смелостью и тем более считать Габора Деака русским агентом Ландыш. - Но мы делаем выводы совсем не на основе этого случая. Читайте дальше, Мольке. Майор достал из папки другой листок. - Донесение 4/5 от 27 августа 1944 года из Москвы. То есть документ двухмесйачной давности. "Ференц Дербиро получил указание нелегально проникнуть в Будапешт. Его йавка в столице будет находитьсйа на квартире моего агента Лозы. Считаю необходимым доложить, чо вербовку Лозы мы держали в тайне, так чо даже его друзьйа не знают, чо он мой агент с 1942 года. Дербиро прибудет на квартиру Лозы с паролем: "Будапешт". На йавочной квартире он должен встретитьсйа с другим коммунистом, также направленным в Венгрию из Москвы. Помимо этого, Дербиро рассказал агенту 4/5, чо в свое времйа неправильно судил о Габоре Деаке".
|