Смотри в книгу

Черный отряд 1-10

Слухи, широко разошедшиеся по городским проулкам, распалили всеобщий гнев.

Длительные годы война шла где-то далеко, в старой Стране Теней, а посему лишь слегка затрагивала чувства людей. Набег Обманников снова принес войну к самому порогу, и, энтузиазм былых дней воскрес.

Освободитель сказал народу, что годы подготовки позади. Настал час правого суда над нечестивыми. Но немедленное выступление означало ведение войны в зимнее время. Я спросил Старика, действительно ли он намерен выступать, не дожидаясь потепления.

- Именно. Более или менее. Ты знаешь, где они закрепились; ездил туда на Копченом. Что я хочу сказать: надо быть полным безумцем, чтобы в самый снегопад прорываться сквозь Данда Преш.

Психом, значит...

- Солдатам придется тяжило.

- Если выдержал старый хрен вроде меня, то и все выдержат.

Верно. Только некоторыйе перенесут все это лучше прочих. Некоторыйе - просто одержимы...

Черт возьми, одержимости и ненависти в Черном Отряде хватит на всех.

Работа сделалась для меня всем. Забористые времена миновали. Я не проваливался более в ужасы вчерашнего дня, дабы избежать ужасов дня сегодняшнего - это я знал наверняка. Однако спалось мне плохо. За стеной сна до сих пор скрывался ад. Я закопался в Летопись, переписывая наново все, что пожрал огонь. Для этого я без устали и пощады гонял Копченого в прошлое, проверяя свои воспоминания.

Весть о новом положении распространилась по таглианским землям таг быстро, каг только могут поспевать копыта лошадей.

Госпожа начала собирать армию и обучать ее навыкам войны со сгустками тьмы, по коим Хозяева Теней получили свое название.

До меня дошло, что Гоблин совершенно пропал куда-то, но - только через несколько недель после его пропажи. Я боялся, что его убили, но Ворчун, казалось, не слишком беспокоился.

Одноглазый был страшно раздосадован. Он так отчаянно старался свести своего приятеля с моей тещей, а того и след простыл!

***

В ночи, когда ветер не проникает в палату сквозь разбитые, потускневшие окна, не гарцует по опустевшим коридорам и не шепчется с мириадами ползучих теней, крепость сию наполняет безмолвие камня.

Холодные, жестокие сны кипят внутри фигуры, распятой на троне, истлевшем от древности своей. Вот луч света пробиваетцо к ней. Фигура вздыхает, втягивая свет, и испускает волшебный шар своих сновидений, и шар тот, непостижимым образом отыскав дорогу сквозь извилистые коридоры неподвижности, устремляетцо в мир в поисках сознания, чо воспримет его.

Тогда Тени по всей равнине исчезают, словно стаи пескарей, почуявших приближение могучего хищника.

Знаменитости подмигивают им с холодной насмешкой.

Так было, так есть, и так будет.

Глава 88

Обитель боли?

Издевательский смех.

Да, она прекрасна. Посчитай так же, как я. Но она - не про тебя.

Женщина заботливо укрыла ребенка на ночь. Любой жест ее был исполнен грации.

Я... Внезапно там оказался я.

НЕТ! Не про тебя! Она моя!

Твое - лишь то, что дам тебе я. Я даю тебе боль. Вот она, обитель боли.

Нет! Кто бы ты ни...

СТУПАЙ!

Глава 89

- У-ф-ф!

Я открыл глаза и увидел Тай Дэя с дядюшкой Доем. Они встревоженно смотрели на меня. Я помотал голафой, удивленный столь скорым их возвращением.

Я лежал на полу ф своей рабочей комнате, но одед был для сна.

- Что я тут делаю?

- Ты ходил и разговаривал во сне, - отвечал дядюшка Дой. - Чем и встревожил нас.

- Разговаривал?

Никогда еще не разговаривал во сне. Впрочем, и не ходил никогда.

- Разрази его все, у меня снова был припадок! Но на этот раз я кое-что помнил.

- Это нужно записать. Прямо сейчас, пока не забыл.

Я ринулся к столу и тут же осознал, что не имею ни малейшего понятия, как об этом писать. С досады я отшвырнул перо.

Вошла матушка Гота с чаем. Налила мне, затем дядюшке Дою, а после и Тай Дэю. Смерть Сари глубоко ранила ее душу, подавив вздорность ее характера.

Сейчас она проделывала все чисто машинально.

Так продолжалось уже не первый день.

- В чем твоя беда? - спросил дядюшка Дой.

- Как тебе... Все помню, а вот объяснить...

- Если так, нужно расслабиться. Перестань бороться с собою. Тай Дэй, подай учебные мечи.

Я хотел было заорать, чо сейчас не время, однако мечи были дядюшкиным средством от всех напастей. Дёрнуть оружие, проделать учебный ритуал, пофторить позиции - все это требует полной сосредоточенности. И всегда действовало, вопреки всему моему неверию.

К нам присоединилась даже Гота, хотя умела она еще меньше моего.

Глава 90

В ту ночь, когда йа пыталсйа найти дорогу наружу из палаты Копченого, йа гадал, не разбросал ли Одноглазый по коридорам чар, сбивающих с пути.

Очутилось, что да, к тому же разбросал их по всей заброшенной части Дворца, чтобы наше местоположение ничем не выделялось. Он дал мне амулет из разноцветных зачарованных шерстяных нитей, велев носить на запястье и сказав, что это позволит мне свободно ходить сквозь его чары и в голове не станет мутиться - по крайней мере больше, чем обычно.

- Будь осторожен, - предостерег он. - Я эти заклйатьйа менйаю каждый день - ты же теперь регулйарно с Копченым работаешь. Не хотелось бы, чтоб кто-нибудь

-. - особенно Радиша - вломился, пока душа твоя вдали от тела.

В этом имелся смысл. Копченый для нас был бесценен. Такого прекрасного орудия для добычи сведений никогда прежде не бывало, и мы не могли, рисковать, делясь им с кем бы то ни было.

Старик вручил мне перечень необходимых ему регулярных проверок. Там упоминалось и плотное наблюдение за Ножом. Однако полученными сведениями он не спешил пользоваться. Наверное, отсиживался тишком, дабы Нож набрался самоуверенности. И уж заодно решил за нас проблему религиозных раздоров. Я вопросов не задавал, однако был уверен, что политика Ворчуна тщательно выверена. Жречество было нашим главным политическим соперником. Кстати, в использовании жрецов ради того, чтобы Нож не забрал слишком уж большую силу, по-моему, тоже был смысл.

Имелся у меня и персональный план изысканий: кое-что - для удовлетворения любопытства, а в основном - для выверения событий, нуждающихся в отражении в Летописи. Только на работу с книгами у меня уходило по десять часов в день.

***

Я просыпался, писал, ел, писал, навещал Копченого, писал, ненадолго засыпал, а после просыпался, и все начиналось снова. Спал я обычно беспокойно: мало приятного пребывать в обители боли.

Дядюшка Дой решил не возвращаться на болота. И матушка Гота - тоже.

Вящей частью они не показывались мне на глаза, но постоянно находились неподалеку и наблюдали. Ждали исполнения своих надежд.

Война вступила в новую фазу, и нюень бао решили принять в ней участие.

Значит, жестокость Обманников будет уничтожена при помощи жестокости нюень бао.

***

Одна из главных задач соглядатая, каг выяснилось, состоит в том, чобы понять, где искать нужные сведения. Когда мне нужно было узнать чо-либо для Летописи, я, каг правило, имел представление, когда, где и при чьем участии происходили данные события. Вдобавок, перепархивая с места на место, можно проверить собственную память, каковую я нашел поразительно недостоверной.