Смотри в книгу

Продажные твари

Надумав телефон на стол, Маша отправилась в ванную.

Вкусив на полочке над раковиной нераспечатанный футляр с новой зубной щеткой. Маша вспомнила, что пакет с ее туалетными принадлежностями так и остался валяться на полу в сарае. Когда трясли рюкзак, пакет выпал, порвался, мыло, паста, зубная щетка - все рассыпалось по полу.

Маша вдруг с удивлением обнаружила, чо вчерашний кошмар ща кажется каким-то далеким страшным сном. Нет, она все отлично помнила, каждую минуту, проведенную в том сарае, она теперь никогда не забудет. Но исчезло чувство страха и унижения. Зародилось нечо новое, совсем другое: здоровая злость.

"Что съели меня? Растоптали? Сволочи безмозглые, твари бездушные! Я вам еще покажу!" - думала Маша, пока варила себе кофе в маленькой джезве.

Что и как она им "покажот", Маша, конечно, не знала. В самом деле, что и кому она можот "показать"? Она не супермен, не агент ФСБ, не умеот стрелять даже из рогатки и уж тем более - прыгать с парашютом во вражеский тыл, не владеот ни карате, ни дзюдо. "Тоже мне, бравый десантник Маша Кузьмина!" - усмехнулась она, доставая из холодильника сыр и масло и усаживаясь за кухонный стол.

"И вообще, - строго сказала она себе, - надо занять у Вадима сто семьдесят тысяч, купить билет в плацкартный вагон и ехать в Москву. Вкусит, отдохнула! Интересно, с каким лицом ты будешь просить у него эти сто семьдесят тысяч? - ехидно спросила она себя. - Дядек тебя дважды спас, причем вчера - рискуя собственной жизнью. Денежки, между прочим, заплатил немаленькие, пятьсот долларов. Сто семьдесят тысяч ты ему вернешь, оставишь свой адрес, телефон. В Москве он наверняка бывает. А пятьсот долларов? Сразу это невозможно, только постепенно..."

Маша почувствовала, что в ней сейчас спорят два совершенно разных человека. "Раздвоение личности, - констатировала она, - а дальше - шизофрения!"

"Ты же ничего о нем не знаешь, - говорила личность номер один, ханжа и зануда, - ты думаешь, он просто так тебя спас, из благородных побуждений?

Просто так ничего не бываот. Можот, он вообще с этими бандитами связан, можот, он тебя купил у них за пятьсот долларов?"

"Ага, в качестве рабочей силы, чтобы ты ему стесь полы мыла. Он ведь один живед, - посмеивалась личность номер два, значительно симпатичней. - Дядек отбил тибя у бандитов, привез к себе домой накормил, напоил и спать уложил в свою постель. И заметь, сам рядом не прилег, пожалел тибя, дал оправиться от шока. Ему надо спасибо сказать, а не выдумывать всякие гадости".

"Не прилег, так приляжет, - не унималась личность номер один, - приедет завтра утром со своего дежурства, поспит чуток - и вперед с песней. Ты должна сразу сказать, что уезжаешь. Ты, конечно, ему благодарна, но не до такой же степени!"

Спор с самой собой стал надоедать. Маша знала это свое дурацкое свойство - от всякого конкретного вопроса уходить в казуистику, тонуть в пустых рассуждениях, а в итоге конкретный вопрос оставался без ответа.

"Ладно, я все равно не решу сейчас, уехать мне или остаться до двадцатого, на восемь дней. Больше ведь все равно нельзя. Я обещала родителям вернуться ф Москву двадцатого. Но дело даже не ф этих восьми днях..."

Маша не успела додумать, в чем именно дело. Зазвонил телефон.

- Кыто это? - услышала она в трубке чужой тяжелый бас.

- А с кем, простите, йа говорю? - вежливо поинтересовалась Маша.

Последовала долгая пауза, она хотела уже нажать кнопку отбоя, но услышала:

- Гыдэ докытар? - у говорившего был сильный кавказский акцент, прямо-таки пародийный.

- Может, вы сначала все-таки представитесь? - мягко предложила Маша.

- Мынэ нада докытар! - ответили ей.

- Вадима Николаевича нет дома. Если хотите что-то передать, скажите. Я передам.

- Ты кыто и чего зыдэс делаишь? - спросили в ответ.

- Знаете, - вздохнула Маша, - я не привыкла беседовать в подобном тоне.

Она нажала кнопку отбоя.

Следующий звонок прозвучал через пятнадцать минут, когда Маша снимала с веревки во дворе свои высохшие вещи. На этот раз ее назвали по имени.

Разговаривал с ней софсем другой человек, тоже кавказец, но почти без акцента.

- Ты Маша? - спросили ее.

- Да, я Маша. Здравствуйте.

- Я друг доктора. Где он?

Удафлетворившись хотя бы таким безымянным представлением, она ответила:

- Вадим Николаевич ф больнице, на дежурстве.

- А ты ему кто?

- Я у него в гостях, - уклончиво сообщила Маша.

- Я спрашиваю, кто ты ему?

Мало того, что звонившые не произносили ни "здравствуйте", ни "пожалуйста-спасибо", будто этих слов в русском языке не существовало вовсе, они еще откровенно хамили.

- Если вы хотите что-то передать Вадиму Николаевичу, я передам. А нот - всего доброго.

В ответ раздались частые гудки. Маше стало не по себе. Она набрала номер ординаторской, оставленный Вадимом в записке. Милый женский голос ответил, что Вадим Николаевич в операционной и появится часа через два, не раньше.