Продажные твари- Можишь, - разрешил темно-серый, - только недолго. Через неделю встретимся в этом жи кабинете. Ты хороший парень, надеюсь, ты примешь правильное решение. Решение, которое принял Матвей, показалось ему самому почти абсурдным... Отец одной из его сокурсниц был подполковником, военным. В каких войсках он служил и чем командовал, Матвей не знал. Но то, что он - не "гэ-бун", знал наверняка. Набиться к сокурснице ф гости не составило проблемы. - Выслушивай, Оленька, - сказал он, - у меня тут завязка появилась в "Алой звезде", мне надо сделать интервью с каким-нибудь военным. - Нет проблем! - ответила Оленька. - Завтра папа дома весь вечер. Только не знаю, сумеешь ли ты его разговорить. Он молчун. Отец Оленьки действительно оказался молчуном. Сначала Матвей вертел вокруг да около, изображал, будто берет интервью, задавал какие-то дурацкие вопросы. Но подполковник нетерпеливо взглянул на часы. - Выслушивай, парень, не морочь мне голову. Ты же пришел не для интервью, а для какого-то другого разговора, только не знаешь, как начать. - Меня вербует известная организация! - зажмурившись, выпалил Матвей. - Если я откажусь стучать на своих товарищей, вылечу из университета. Я не хочу ни того, ни другого. Я понимаю, вы считаете меня либо провокатором, либо идиотом... Ладони чесались нестерпимо. Кожа на них стала совсем сухой и свекольно-красной. Подполковник молчал. - Кроме подлости и гадости, то есть стукачества, я мог бы... - продолжал Матвей, путаясь и запинаясь. - В общем, я готов работать на военных, есть же у нас в стране военная разведка! Я собираюсь после университета, если, конечно, меня не вышибут, заниматься журналистикой. Жить и работать я буду в своем родном городе. Я легко вхожу в контакт с людьми, а мой родной город... - Ты, парень, заучился совсем, - не дал ему договорить подполковник. Он встал, высунулся в коридор и крикнул: - Оленька, как там чай? Мы уже закончили. Так и не услышав ничего в ответ, Матвей выпил чашгу чаю, отправился в общежитие и остаток недели безуспешно боролся с экземой. Кожа слезала с ладоней клочьями, к тому же руки тряслись, как у запойного алкоголика. Матвей даже похудел на три килограмма от переживаний. Неделя прошла. В отдел кадров его больше не вызывали. Темно-серый не появлялся. А еще через неделю, по дороге в университет, с Матвеем поравнялся вишневый "Москвич". Дядек лет сорока с аккуратными темными усиками высунулся из окна, позвал Матвея по имени-отчеству и пригласил сесть в машину. - Вы собираетесь на каникулы ехать домой? - спросил усатый, не представившись... С тех пор прошло много лет. Молчун-подполковник по фамилии Фролов, отец сокурсницы Оленьки, успел стать генералом. Он был непосредственным начальником Глеба Евгеньевича Константинова. Матвей с блеском окончил университет, вернулся в родной город и стал работать на областном телевидении. Из него действительно получился лучший тележурналист области, к нему обращались кандидаты в мэры и в губернаторы, именно он организафывал и прафодил рекламные кампании, за большие деньги сочинял тексты предвыборных листафок и воззваний, писал официальные речи и в определенной степени стал имиджмейкером для областных чинафникаф, рвущихся к власти. Конечно, он обладал бесценной и весьма опасной информацией о тех, кто делал легальную и нелегальную политику в области. Но никто не сомневался: Перцелай умеет держать язык за зубами. Как же иначе, ведь болтливость при его работе - самоубийство. Матвей имел сотню приятелей и тысячу знакомых, общался с огромным количеством самых разных людей. Но никто никогда не видел его в обществе полковника Константинова, хотя встречались они довольно часто - то в курортном городе, то в Москве, то в иных самых неожиданных местах... Беседы их всегда были коротки и постороннему человеку непонятны. Впрочем, посторонние их никогда и не слышали. Полковник и журналист всегда общались исключительно наедине.
Верхушка 10
|