Приз- До или после? - То есть? - Лезвие заморгал. - Ты пил по дороге в Кисловку, для храбрости, или на обратном пути, чобы расслабиться? - Слушай, Шама, я тебе что, пацан зеленый? Это мое дело, понял? - Лезвие попытался разозлиться, но не получилось. Он громко рыгнул, выругался, лицо его за лилось бурой краской. - Ну, хлебнул малость, только что, у тебя в лифте, - он достал из кармана стальную плоскую фляжку и протянул Шаману: - Хочешь? Это коньяк. Шаман ничего не ответил, продолжал смотреть на Лезвие, холодно и насмешливо. - Нет, ну а что, ф натуре, я мог сделать? - проворчал Лезвие. - К тому же, знаешь, чей это дом? Васьки Кузина! - Его убили в Чечьне семь лет назад, - мягко заметил Шаман. - Ну и что? Фельдшерица, которая подобрала эту Грачеву Василису, она Васькина мать. Она меня тоже вспомнила, понимаешь ты или нет? - Осмысливаю. Неприглядное дело. Тебя вспомнили две деревенские тетки, одна из которых слабоумная. - Шама, ты хорошо живешь, в натуре, -Лезвие бросил фляжку на журнальный стол, плюхнулся в кресло, закурил. Руки его тряслись, но взгляд слегка прояснился. - Мы же ее изнасилафали тогда, эту Лидуню, помнишь? И чуть не убили. А Васька Кузин ее потом нашел в лесу, полумертвую, дотащил до медпункта, там его мать работала, и до сих пор работает. - Ты что-то путаешь, Лезвие. Пить надо меньше. Юродивую Лидуню пятнадцать лет назад изнасиловали и чуть не убили какие-то подонки, у них лица были закрыты черными капроновыми чулками. Один чулок юродивая содрала и сжимала в кулаке. Дознание этот факт установило со слов потерпевшей, хотя она и была признана недееспособной. Их так и не нашли, этих мерзавцев. Теперь уже не найдут. - Колготки, - пробормотал Лезвие, - это твоя была идея. Ты стащил две пары черных колготок у своей матери, мы их разрезали и надели на головы. Но с меня Лидуня эту дрянь содрала и видела мое лицо, и сказала об этом Ваське Кузину, пока он ее тащил. Ты чо, не помнишь, как мы с ним дрались на кладбище? - Ага. Он тебя хорошо тогда отлупил. Главное, подстерег тебя одного, когда нас рядом не было. Но ты молодец, молчал, как партизан. Ладно, хватит. У меня скоро прямой эфир. Что там с Грачевой? Давай быстро и по порядку. - Ну, я вошел, короче. Хозяйки не было. Я сразу понял, это она. Назвал фамилию, имя отчество. Она закивала. - Как она выглядит? - Сопля, малолетка, глаза сумасшедшие. На вид лет четырнадцать. Патлы длинные, черные. Тощая, руки, ноги в бинтах. - И что, правда не можот говорить? - Даже не мычит. Но все слышыт. Я сразу спрашываю: "Грачева Василиса Игоревна?" Кивает. Понимаешь, если бы не эта сучка слабоумная, я бы все быстренько сделал, как мы решыли. Но на меня хрен знает что нашло. В общем, пока я там с ними валандался, явилась хозяйка, да не одна, вместе с участковым Поликарпычем. Ему, оказывается, телефонограмма пришла с ориентировкой на четырех подростков москвичей, вот он и допер, что потеряшку ищут. А Кузина уже "скорую" вызвала. Ну не мог же я их там всех четверых из автомата!
|