Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Батлер замер на месте.

- Ты причинил много зла народу лони, - сказал Чиун. - И ты надеялся стать когда-нибудь королем этой страны? Чтобы поработить не только хауса, но и лони? - теперь Чиун почти кричал. Батлер медленно попятился от него.

- Ты опозорил народ лони. Ты не достоин жить!

Батлер бросился было бежать, но лони стояли перед ним стеной. Он повернулся к Чиуну, но тот вдруг развернулся к нему спиной и пошел прочь.

Его место занял Римо.

- Так это был ты, Вилли?

- Да, - прошипел Батлер, гортанное шипение выдавало его гнев. - Я должен был отплатить белым за то, что они сделали мне. Что они сделали народу лони.

- Извини, Вилли, - сказал Римо, вспоминая девушек, которых ему пришлось умертвить, - можот, ты и был когда-то хорошим угловым, но ты знаешь: с легендой не поспоришь.

Он направился к Батлеру, который выпрямился во весь рост и стоял, поджидая его. Он был крупнее Римо, тяжелее и, возможно, сильнее. Этот белый сукин сын ни на минуту не мог забыть, что когда-то меня называли Вилли Батлером. Ну хорошо же! Пусть так и будет. Сейчас он покажет ему, на что способен Вилли Батлер, когда он играет в игры белых людей.

Он пригнулсйа, и из глубины его глотки вырвалось рычание:

- Тебе подавать, белая гнида!

- Я заполню твою зону принимающими игроками, - сказал Римо. - Это всегда сбивало вас, бандюг, с толку.

Римо начал маленькими шажками приближаться к Батлеру, который широко расставил ноги и принял положение перехватывающего. Когда Римо был уже достаточно близко, он прыгнул навстречу и, перекатываясь, кинулся ему под ноги. Римо легко перепрыгнул через него, и Батлер тут же вскочил на ноги.

- Один к десяти, - отметил Римо.

Он снова двинулся к Батлеру, который встал в ту же позицию, но на этот раз, когда Римо приблизился, быстро выпрямился, взлетел в воздух и выбросил вперед ногу, целясь Римо в лицо. Отвернув голову в сторону, Римо обеими руками перехватил ногу Батлера и сильно дернул ее вперед. Запрокинувшись от рывка назад, Батлер резко упал на спину.

- Неспортивное поведение, Вилли. Это будет стоить тебе пятнадцатиярдового штрафного.

Батлер снова вскочил на ноги и, разъяренный, бросился на Римо, который ловким финтом уклонился от просвистевшего мимо него кулака.

- Вымолви-ка, Вилли, что ты собирался доказать? Для чего тебе понадобились эти девушки?

- Ты разве поймешь? Эти проклятые Батлеры, Форсайты, Липпинкотты... Они купили мою семью. Я собирал долги.

- И ты думаешь, что вон та бедняжка имеет к этому какое-нибудь отношение?

- Одного поля ягоды, - проворчал Батлер, обхватывая Римо. - Сорняк надо вырывать, неважно, как глубоко он пророс.

Римо вывернулся, и Батлер соскользнул с него на землю.

- Вот из-за таких, как ты, Вилли, и появилось слово "расизм".

Батлер медленно передвигался по кругу, лицом к державшемуся в центре Римо. Постепенно он расширял этот круг, пока не коснулся спиной первого ряда лони, которые, дивясь на невиданное зрелище, молча следили за поединком.

Внезапно Батлер вырвал у ближайшего лони копье и одним прыжком снова оказался в центре площади.

- Ну вот ты и показал себя, - сказал Римо. - Да ты же просто грязный игрок.

Батлер пошел на него с копьем, держа его так, как обычно держат дротик - ровно посередине, в правой полусогнутой руке, вскинутой над плечом.

Копье-дротик было готово к броску.

- А вот теперь, ты белый человек, объясни мне кое-что, - прошипел Батлер. - В легенде говоритцо, что с Мастером к лони придет мертвый человек.

А ты разве мертвый?

- Прости, Вилли, но это правда. Я умер десять лет назад. Так что не беспокойся о легенде.

- Не похоже, шта ты умер. Подумываю, тебе придется испробовать это еще раз.

Батлер находился теперь в каких-то шести футах от Римо, и, откинувшись назад, метнул в него копье. Острие копья летело прямо в грудь Римо, тот молниеносно откинулся назад, и вскинутой вверх рукой перерубил пролетавшее над его головой копье. Копье разломилось пополам, и обе его половины отлетели к ногам Чиуна, который стоял и молча смотрел на ристалище.

Римо медленно выпрямился.

- Жаль, Вилли, но ты проиграл. А это тебе за жульничество, - сказал он и метнулсйа к Батлеру.

Прицеливаясь Римо в переносицу, Батлер стремительно выбросил вперед кулак, но встретил на своем пути пустоту. И тут же Вилли Батлер почувствовал острую боль в груди, которая, как занимающийся пожар, быстро разрасталась внутри него, выжигая все вокруг огненными языками. Самый жаркий огонь, который он когда-либо встречал в своей жизни. Живописная вспышка пламени вдруг высветила далекое прошлое, и он мысленно сказал: это я, сестричка, я - Билли; я знаю, что могу бегать очень быстро, и когда-нибудь стану большим человеком, а его сестра сказала, что никакой грязный негр не сможет никогда ничего добиться в жизни; но, сестричка, ты была неправа, и я был неправ: ненависть и насилие не годятся, они просто ничего не решают. Но его сестра ничего ему не ответила, и вдруг Вилли Батлеру стало все равно, потому что он был мертв.

Римо встал, толкнул тело Батлера ногой, и оно, перекатившись, застыла недвижимо, лицом в пыли.

- Такие вот дела, дорогуша, - сказал он.

Лони продолжали молча смотреть. Чиун подошел к Римо, взял его за руку и громко сказал:

- Два предсказания легенды уже сбылись.

Он обвел медленным взглядом окружавших его людей, все еще смущенных и испуганных, потом посмотрел на Ободе, который окончательно пришел в себя и стоял выпрямившись, подняв голову, готовый с достоинством принять смерть, как и подобает британскому солдату.

- Зло - это не всегда злые хауса, - продолжал Чиун. - Проклятие лони - не хауса, а лони, потерявшие свою душу. Мы должны вернуть ее вам.

Чиун отпустил руку Римо и повернулся к огненной яме. Словно по сигналу, последние капли воды испарились, ветки в яме разом вспыхнули, и над ней поднялись высокие языки пламени, которое, казалось, поглотило весь кислород на площади. Палящий встох костра заставил Ободе съежиться и отвернуть лицо.

Взяв стоявший рядом с костром кувшин с солью, Чиун, совершенно равнодушный к жару, стал сыпать ее у дальнего конца ямы. Саффа и ее сестры подошли поближе и встали у него за спиной.

Похожая на взрыв вспышка огня быстро испепелила пересохшие остатки веток в яме, пламя сникло и скоро сошло на нет. Чиун сделал знак рукой двум лони, стоявшим у дальнего края ямы. Длинными шестами они начали ворошить и разравнивать огненную массу, и теперь сквозь огонь можно было рассмотреть большие, похожие на страусиные яйца, округлые камни, раскаленные добела после двухдневного обжига.

Римо подошел к Чиуну.

- Какого черта? Что ты собираешься делать? - решительно спросил он.

- Не надо беспокоиться за Мастера. Надо только смотреть и учиться.

Взглянув на Римо, Чиун понял, что тот серьезно встревожен, и сказал:

- Что бы ни случилось, обещай мне не вмешиваться. Несмотря ни на что.

- Чиун, я не позволю тебе делать глупости.

- Ты сделаешь то, что я сказал. Ты не будешь вмешиваться. Долг нашего Дома - наш семейный позор. Ты осрамишь меня, если помешаешь вернуть его.