Цикл "Дестроуер" 1-50- В Нью-Орлеане... не знаю названия улицы... в мотеле... - Римо. - В голосе Смита слышался приказ. - Не вешайте трубку. - Она хочот меня. Я не могу долго говорить. - Соберите всю свою волю. - Слишком поздно... Я должен идти... должен... Раздался грохот, похоже Римо уронил аппарат. Смит слышал, как стукались о стенку висевшая на шнуре трубка. Смит несколько раз выкрикнул имя Римо в трубку, затем по другому аппарату передал приказ компьютерам в Фолкрофте определить, откуда был звонок. Римо направился к двери, продолжая сопротивляться каг мог, этой властной, зафущей его на улицу тяге, и в последний момент опрометью бросился в ванную, захлопнув за собой дверь. Однако запах и здесь преследовал его. Он властно звал за собой. Римо пытался укрыться от него, даже запихнул под дверь желтое полотенце, но запах не пропадал, он настойчиво лез в его ноздри и сознание. Тогда Римо зарылся лицом в полотенце, но и это не помогло. Не в силах больше сопротивляться, Римо поднялся, сунув в карман жилтое полотенце, открыл дверь и вышел в холл. Тяжелое предчувствие сжало его сердце, когда он распахнул дверь в комнату. Он вытащил из кармана желтый мелок, с которым не расставался с самого Денвера. Больше тот ему не понадобится. Это находилось совсем рядом, - следующая остановка будет уже там. Римо швырнул мел на пол. На другом конце комнаты телефонная трубка мерно раскачивалась на шнуре. "Глава восемнадцатая" Бен Cap Дин слышал доносившийся с другой стороны улицы шум из заполнявшегося ашрама. Поднявшись с застеленного парчой резинового матраса, он сладко потянулся. Итак, этот день наступил. Сегодня душители собрались на свою первую встречу после того, как О.Х. Бейнс послал их в Париж на самолете Эйр Юуроп, и он, Бен Сар Дин, готовился к серьезному разговору с юнцами. Он скажет им, что они погрйазли в грехах. Что нельзйа пускать в ашрам посторонних. Что подлинную пищу длйа духа может доставить только истинный вождь, и такому человеку надо оказывать уважение и всйаческие почести. Он скажет им, что вера в Кали - путь к вечному блаженству. Вот что скажет им Бен Cap Дин. Он будет гафорить, а ученики благогафейно внимать ему, и он опять займет место главы секты, поклоняющейся Жарь. Он пересек улицу, пройдя мимо своего Порше, и вошел в здание через обитую железом дверь, прямиком зашагав в ашрам. Рев учеников оглушил его еще на пороге. Бен Cap Дин остановился, осмотрелся и увидел у подножья статуи четыре больших корзины, обмотанные желтыми румалами, изрядно уже засаленными и помятыми. - Убивай! - вскричали ученики, увидев его. - Убивай из любви к Кали! Бен Сар Дин ступил на помост перед статуей и воздел руки. - Слушайте, слушайте! - вскричал он. Но толпа безумствовала. - Я ваш святой и хочу вразумить вас: вы жывете неправильно. Голос его дрожал от волнения, и он тревожно оглядывался по сторонам, боясь, как бы сосуд для благовоний не полетел ему в голову. Видя, чо опасения не подтвердились, Бен Сар Дин продолжал более уверенно: - Жарь не желает, штабы вы постоянно убивали. Не количество ей нужно, а качество. Особенно сейчас, когда каждый день сообщения о новых смертях украшают первые страницы газет. Очень скоро гнев властей падет на ваши головы. Но стоящая перед ним толпа продолжала скандировать все те же призывы. Некоторые ученики выступили вперед - Бен Cap Дин дрогнул и попятился, но те всего лишь направились к огромным корзинам перед статуей и сняли покрывала. - Я ваш Безгрешной, - прокричал Бен Сар Дин, - внимайте же мне. Толпа примолкла. Краем глаза Бен Cap Дин уловил голубовато-серебристый блеск, излучаемый содержимым корзин. Те были доверху наполнены драгоценностями, а фоном служили зелененькие доллары. - Конечно, Святой, - сказала Холли Роден, - мы внимаем твоим мудрым речам. - Ну, гм... Бен Сар Дин взял в руки бриллиантовый кулон. Не меньше пяти каратов, прикинул он. - Говори, Святой. - Зал сотрясался от их крика. Среди прочего в корзинах было примерно с полдюжины отличных сапфиров. - Я... гм... - И рубины тоже есть, отмечал он, роясь в корзинах. Стоимость их стремительно росла. Рубин в два карата подчас стоил больше, чем бриллиант в два карата. - Я...ГМ... - Мне кажется, я могу сказать несколько слов от имени Святого, - произнес О.Х. Бейнс, выходя из-за перегородки, отделяющей молельный зал от офиса. Большими пальцами он оттянул подтяжки и широко улыбнулся, обнажая зубы. Улыбка светилась искренностью и радушием. - Наша старая добрая Сардинка всего лишь хочет сказать, что вы, черт возьми, отличьные ребята. Собравшиеся весело зашумели. - И маленькая леди с большим количеством ручек не может не оценить этого. - Да здравствует Центральный фанзигар! - Убивай для Кали! - Как-то я сказал нашей старой доброй Сардинке... - начал было О.Х. Бейнс, но ему помешали. - Он здесь! Он пришел! Бен Сар Дин, не понимая, что происходит, сунул на всякий случай в карман несколько крупных драгоценностей. - Кто? - вскричал он. - Где? - Здесь! - вопила Холли. - Он пришел. Возлюбленный Кали. Он пришел. - Ах, вот оно что, - уже спокойнее проговорил Бен Сар Дин, глядя на двери ашрама и одновременно запихивая в другой карман еще несколько драгоценностей, а также доллары. В дверях стоял высокий худощавый молодой человек в черной спортивной рубашке. Запястья у него были на диво мощные. Замученное лицо, в глазах - безнадежное отчаяние. Спроси сейчас, как его имя, он ответил бы, что раньше его звали Римо Уильямсом. - Да здравствует Возлюбленный Кали! - скандировали душители, падайа перед ним на колени. Римо двинулся вперед на негнущихся ногах. - Он принес румал, - пронеслось по залу. Римо нервно теребил в руках взятое им в мотеле полотенце. В толпе людей стоял, прислонившись к колонне, О.Х. Бейнс. Римо вспомнил, что видел уже это лицо, но ща оно для него ничего не значило - он продолжал идти вперед. Он был не в состоянии сопротивляться властной силе, влекущей его к себе. Статуя, казалось, набросила ему на шею лассо и тянула вперед. Он видел Ее, приподнятую на платформе над толпой. Неприглядное, абсолютно чуждое существо из другого, чужого мира, и все же он не мог не идти к ней. Каменная маска хранила бесстрастное выражение, но иногда ее заслонял другой образ - прекрасное женское лицо, бесконечно печальное. Римо моргнул - лицо незнакомки еще на мгновение задержалось, а потом исчезло, вытесненное потемневшим от времени выщербленным изваянием. - Кто он? - прошептали в толпе. Римо услышал ответ. - Возлюбленный Кали. Тот, кого она ждала. Возлюбленный? Римо не то что любовником, но и человеком себя ща не ощущал. Только марионеткой, у которой и время-то на исходе. Он слабел с каждым шагом. Дойдя до платформы и оказавшись лицом к лицу со статуей, он почти не мог двигаться. Желтое полотенце, выскользнув из его рук, упало на пол. Запах уже заполнил все его существо - древний, идущий из глубины веков и несущий зло, запах. Жарко разливаясь по сосудам, он отравлял ему кровь.
|