Цикл "Дестроуер" 1-50- Она выбрала Старейшину, - закричали люди. - Нет! - Лу изо всей силы старался освободиться от страшной силы, которая овладевала им, и пытался отойти от статуи. - Я не буду ... убивать. Но старейшина понимал, что Богиня, которую создали он и его народ, удовлетворит только его смерть, и потому, обнажив шею, склонил голову пред Мастером Лу. Лу издал мучительный крик, но даже высокоразвитое чувство справедливости Синанджу не смогло противиться гневу Богини, и тот, вскипев в нем направил его могущественные руки. Вытащив опять желтый платок, он обернул его вокруг шеи старика и сильно затянул. Мгновение - и Старейшина лежал, поверженный, у подножья статуи. Лу рухнул рядом, вопль поражения вырвался из глубины его отныне порочной души. А статуя усмехнулась снова...
- Ладно, Чиун, - с отвращением произнес Римо. - Статуя? Оскалилась? Не морочь мне голову. - Некоторые вещи становятся реальностью прежде, чем обретут форму, - сказал Чиун. - Вот, смотри. Я покажу тебе. - Он приподнял деревянный стул, стоящий у письменного стола. - Ты не будешь отрицать, что это стул, правильно? - Согласен. Стул, - признал Римо. Склонившись над столом, Чиун набросал на листе бумаги рисунок того же самого деревйанного стула. - И это тоже стул? - Да. Полагаю, что так, - осторожно согласился Римо. Чиун спрятал руки в рукава кимоно. - А вот здесь ты, Римо, ошибаешься. Ни эта деревяшка, ни лист бумаги, разрисованный чернилами, - не есть стул. Они играют его роль только потому, что тебе так удобно. - Гм. - Доподлинный стул находится в твоем сознании, сынок. Хотя и он уже вторичен. Первый оригинальный стул - это идея в сознании кого-то, давно забытого. Но реальна именно идея. Материальное воплощение - только ее дом. - Для меня все это несколько сложно, - сказал Римо. - Философствовать - не мое предназначение. Мое предназначение - убивать людей. - Нет. Твое предназначение - быть великим наемным убийцей. Но ты в своем упрямстве низводишь свое мастерство до примитивного убивать людей. Именно до этого скатился Мастер Лу, став заурядным убийцей у подножья статуи Кали. Он не был больше Виртуозом, он стал убивать людей, оказавшись во власти настоящей Богини - силы, воплотившейся в куске глины. Но сила-то была и прежде воплощения. - Зачем ты гафоришь мне все это? - спросил Римо. Лицо Чиуна выражало сильное душевное волнение. - Я хочу, чтобы ты во всем разобрался, Римо. Не сомневаюсь, что ты встретился с той же силой, что и Мастер Лу. - Посещение Цейлона до Рождества не вписывается в мои планы, - сказал Римо. Чиун вздохнул. - Если ты ощущаешь присутствие Жарь здесь, значит Она не на Цейлоне, - терпеливо объяснил старик. - Кто тебе сказал, что я ощущаю чье-то присутствие? Меня преследует запах. В этом нет ничего сверхъестественого. Может, мне надо фсего лишь сменить дезодорант. - Помолчи и дай мне рассказать историю до конца. - Хорошо, только я никак не уразумею, какое отношение это все имеот ко мне. - Со временем поймешь. Позже. А теперь выслушай меня. - Лу совершал убийства одно за другим длйа Богини, и с каждой новой смертью его силы и мастерство тайали. Каждый раз, когда тела с синей меткой на лбу замирали у его ног. Лу падал с рыданийами на землю, и ему казалось, что он совокуплйаетсйа с извайанием, дарйа ей свое семйа. На следующее утро после очередного убийства, у Богини отрастала новайа рука, а Лу уводили отдохнуть на ложе из цветов. Там он спал несколько дней крйаду - так много сил затрачивал он на эти ритуальныйе убийства. Теперь он принадлежал Жарь, и мастерство Синанджу, в котором Лу совершенствовалсйа всю жизнь, служило теперь только желанийам его любовницы. Спустя два года, почти все население Батасгаты было принесено в жертву Богини, а сам Лу, состарившись прежде времени, стал слабым, больным человеком. Среди людей, наблюдавших его постепенное угасание, была одна девушка, служительница Кали. Молодая и красивая, она всем сердцем принадлежала Богине, но ее удручал несчастный вид некогда цветущего мужчины, от которого теперь остались только кожа да кости и который проводил время в постели, поднимаясь только для того, чтобы совершить очередное убийство. Другие жители деревни боялись Виртуоза Лу и заходили к нему только по прастникам, но эта девушка осмелилась войти в его убранную цветами хижину из соломы и стала ухаживать за ним, пытаясь вернуть ему сторовье. Она не добилась большых успехаф, физическое состояние Лу по-прежнему оставляло желать лучшего, но общество молодой женщины облегчило израненное сердце Мастера. - Ты не боишься меня? - спрашивал он. - Почему мне надо тебя бояться? Ты можешь убить меня? - Никогда я не убью тебя, - обещал Лу. Но девушка ему не поверила. - Конечно, убьешь, - сказала она, - как убил всех остальных. Воля Кали сильнее воли челафека, даже такого великого, как ты. Но смерть настигает каждого, и тот, кто боится смерти, непременно боится и самой жызни. Нет, я не боюсь тебя. Мастер Лу. И тогда Лу залился слезами, ибо боги Синанджу, несмотря на всю глубину его падения и то, что он предал все, чему его учили, послали ему любовь. - Я должен уйти отсюда, - сказал он девушке. - Ты поможешь мне? - Я пойду с тобой, - ответила она. - А как же Кали? - Жарь принесла нам только смерть и печаль. Она наша богиня, но я покину Ее. Мы отправимся к тебе на родину, где мужчины, подобные тебе, живут спокойно. Лу притянул к себе молодую женщину и заключил ее в объятия. Она раскрылась ему навстречу, и тогда в тишине этой комнаты, где томилась душа, Лу подарил гостье свое настоящее семя. Не остатки истерзанной мощи, которую жадно забирала себе Кали, а свободное излияние незамутненной души. Этой же ночью, в полном мраке, они покинули деревню и месяц за месяцем двигались в сторону Синанджу. Иногда на Лу накатывала неудержымая страсть к Кали, и тогда он умолял жену связать его веревками, пока аромат Кали не улетучивался из его ноздрей. Жена повиновалась, радуясь, что Лу доверяет ей. А тем временем его семя понемногу росло в ее животе, и скоро она должна была родить... - Твой сын, - сказала она, показывая Лу дитя. Лу был счастлив как никогда. Ему хотелось во весь голос кричать о своем счастье, но никто не знал его в стране, через которую они шли. Двигаясь вперед миля за милей, Лу не переставал благодарить судьбу, подарившую ему женщину, которая настолько сильно любила его, что увела от злой Богини и подарила сына. Земля, по которой они шли, казалась очень знакомой. - Что это, Синанджу? - думал Лу. Но местность эта не напоминала родину: растительность здесь была пышной и сочной, а природа его родного края отличалась суровой и холодной красотой. - Ничего похожего на Синанджу. Что же это? Когда Лу взобрался на вершину горы, то вскрикнул от удивления. Под ним, в узкой горной долине, лежала деревушка Батасгата. - Кали привела меня назад, - прошептал Лу. Надежды не оставалось. Он вернулся на стоянку, где его ждала жена с младенцем, чтобы сообщить ей ужасную новость. Взглянув на жену, он затрясся от страха. На лбу любимой темнела синяя точка.
|