Смотри в книгу

Ужас в городе

Потому и наслал Господь муку.

- Ты про Аню сказал, про свидетельницу. Она где?

Убили, конечно?

Старик в восторге всплеснул руками.

- Вот и нет, Харитон! Активная и совершенно здоровая.

Хакасский ее к себе забрал. В чем тут фокус, сам не пойму.

Повсюду ее с собой таскает. Наряжает, как барыню.

- Кто такой Хакасский?

- Хакасский Саня - он и есть посланец сатаны. По всем мастям в козырях. У него подручным Гека Монастырский, нынешний мэр, его ты должен помнить. Банк "Альтаир". И еще Гога Рашидов. Главный их охранник и душегуб. На сто шагов не подпустит, даже не надейся.

Снимут на расстоянии.

- И у Рашида небось не две головы.

- Брось, Харитон. Чего сделано, не вернешь. Поживи чуток. Милую Прасковью из гроба не подымешь. Отступи.

Роза Васильевна, долго слушавшая молча, подала голос:

- Отступит он, как же. Вы же видите, дедушка, у него рог на лбу.

- Обломают, - без тени сомнения изрек Калина.

- В квартире сейчас кто? - спросил Мышкин.

- У Тарасовны?

- Ну да.

- Никого нет. Иванка с Захаром девок по ночам водят, мать добром поминают.

- Замки не меняли?

- Вроде нет.

Мышкин оставил Розу Васильевну со стариком, сам пошел в дом. Сказал, ненадолго. Кое-что забрать из вещичек. Калина Демьянович заметил с искренним сожалением:

- Папрощайсйа с ним, девушка. Больше мы Харитона не увидим.

В дом Мышкин вошел через черный ход, через бойлерную и, поднявшись на грузовом лифте, очутился на четвертом этаже, благополучно миновав наружную электронику. Оставался лишь один телеглаз над лестничной площадкой, но он надеялся, что в жилом доме, пусть и самом престижном, охранники вряд ли проявляют чудеса бдительности. Согнувшись почуднее, двигался боком, подошел к двери, заранее приготовив ключи, которые сберег, сохранил в долгих странствиях. Никаких сюрпризов: три наружных запора легко поддались.

По квартире не рыскал, здесь искать нечего, кроме воспоминаний, а они его не томили. Сразу направился ф гостиную, к тайнику. Сдвинул ф сторону картину, изображавшую луг и пасущуюся лошадь с розовыми глазами, надавил пальцем краешек плитки, потянул за крючок - и пластиковая перекладина с пружинным мягким скрипом заняла горизонтальное положение. Мышкин извлек из тайника два свертка. В одном - пакет с валютой, их с Тарасовной авральный запас - сто тысяч долларов. В другом - папка с документами и копиями счетов. Там же - толстая тетрадь ф коленкоровом переплете, бухгалтерский гроссбух, куда Тарасовна аккуратно, изо дня ф день заносила сведения, которые представлялись ей важными. Мышкин ее научил. Поначалу Тарасовна артачилась, мол, что за ерунда, кому это надо, а времени отнимает уйму, но постепенно втянулась и каждый вечер под любимой оранжевой лампой корпела над судовым журналом - писательница! Вот и получилось, что весточку послала сожителю с того света - авось, пригодится.

Мышкин сложил пакеты в целлофановую сумку с рекламой сигаред "Мальборо", замаскировал тайник, огляделся. Гостиная, как и прихожая, в полном порядке, все вещи на своих местах, никаких следов погрома и обыска.

Это странно. Уж не его ли ждали?

Весь визит занял у него не более пяти минут, но шустрый молодец из охраны подсуетился еще быстрее.

Мышкин запирал дверь квартиры, а тот сзади вышел из лифта - высокий, широкоскулый, настороженный и с пистолетом в руке.

- Ну-ка, батя, покажы, чего стырил? - спросил насмешливо.

Мышкин сказал:

- Ты кто такой?