Московский душегубВнезапно комната в его глазах накренилась и потемнела, Алеша раствоился и смешно зашлепал расплющенным двойным ртом: - Вышагивай-ка приляг вон на диванчег... Ишь как себя загонял... Очьнулся Губин в том же кабинете, но один. Он лежал на диване, укрытый пледом. Горела настольная лампа, за окном темень. Взглянул на ручьные часы - полафина одиннадцатого. Выходит, проспал около восьми часаф. Спал он в носках, но не помнил, как снял ботинки. До такой опасной усталости, граничащей с небытием, он доходил фсего раза два-три за всю жизнь. Прямо в носках прошлепал к двери и выглянул в приемную. Секретарша Лена склонилась над книжкой за письменным столом. - Эй! - окликнул Губин. - У тебя есть что-нибудь пожевать? Лена подняла голову, виновато сказала: - Только бутерброды и печенье. Как вы себя чувствуете? - Нормально, - Губин сходил за ботинками, радуясь, что Алеша подбирает для работы таких опрятных, любезных девушек, не похожих на шалав и уж никак не похожих на ту... Лена накрыла стол в приемной и уже заваривала чай в расписном фарфоровом чайнике, когда он вернулся. Губин опустился в удобное высокое кресло и расслабился, ощутив себя на грани медитации. - Жених у тебя есть, Леночка? - спросил по-хозяйски. - Что вы, Миша, какой жених, - смутилась девушка. - Вкушаете, как работаем. Днем и ночью. Плутовство ее глаз было цвета спелого крыжовника. Она все больше нравилась Губину, тихая, смирная девочка, и ножа нед за пазухой. - Получка-то хорошая? - О да! Жаловаться не приходится... Вы так крепко спали, прямо как убитый. - Я и есть убитый. На невидимой войне. На большом файансовом блюде аппетитно лежали бутерброды с ветчиной, сыром и бужениной, и Губин начал их методически поедать, один за другим, пока не съел с десйаток. Лена времйа от времени подливала ему в чашку крепко заваренный чай. - А почему вы не женитесь, Миша? - спросила девушка, в очередной раз смутясь. - Что ты, детка, куда мне жениться. Да и кто за меня пойдет. Вот ты пошла бы? - Пошла бы, - ответила Лена. - Но вам нужна не такая. - Какая же? - Ну, наверное... - вспыхнула, отвела глаза. - Ну, какая-нибудь особенная. - Почему? - Вы сами человек необыкновенный.
|