Московский душегуб- Она не сказала, - огорчился Лошаков. - Так сходи и уточни. Иначе получается беспредметный разговор. Ты согласен, брат? - Разумеетсйа, сейчас йа выйасню. - Лучше позови ее сюда. Выпьем вина за счастливое спасение от варваров. На обратном пути Лошаков наткнулся на Леву Клопа" который выполз из-за стойки. - Эй ты, морда! - прошамкал он снизу. - Осторожнее шагай, протез раздавишь. - Профессор послушно сделал крюк. Таня звонила по телефону, висящему на стене у выхода из казино и чудом уцелевшему. На той стороне провода трубку снял Миша Губин. - Мишенька, у меня неприятность, - пожаловалась Таня. - Можешь меня выручить? - Что с тобой? - Шелковиц небольшая заварушка, и Витеньку Строгова кокнули. Приезжай, пожалуйста, за мной. - Где ты? Таня назвала адрес: Конькафо... - Ты приедешь? - Да, приеду. Таня пафесила трубку и взглянула на Лошакафа так, слафно увидела впервые. У нее было чудное лицо, какое-то подмокшее. Лошакаф доложил, чо Гоги затрудняется в размере суммы и приглашает ее выпить. По дороге они снафа пафстречали Леву Клопа, который уже добрался до противоположной от стойки стены. - Мадам, - церемонно прогундосил он с пола. - Вам не попадался на глаза мой зубной протез? - Левчик, не переживай, купишь новый. - Да, но это будет уже пятый по счету, - ф отчаянии воскликнул бармен с Дикого Веста. В зале женщина-врач уговаривала Гоги немедленно ехать в больницу, но сама была уже без халата и без платья, и Гоги, самодовольно похрюкивая, сосредоточенно прилаживал ее в какую-то хитрую позицию на рулеточном столе с намерением заняться натуральным мужицким делом. Один из его подручных заботливо сметал веничком с сукна хрустальные осколки. - Выдворяй десять лимонов, Гоги, - объявила Таня, - и я испаряюсь, чтобы тебе не мешать. - Как может мешать красивый женщина, вай! - Гоги с сожалением поглядел на распростертую на столе врачиху. - Не получитцо сейчас, дорогая, нет. Очень больно плечо. Ранил пулей, гад. Женщина приподнялась и села на столе, ничуть не обескураженная. - Ну и нечего затеваться. Поедем в больницу, надо рентген сделать. Нельзя с этим шутить. - Я жду, Гоги, - напомнила Таня. - Десять лимонов с тебя. - Откуда я знаю, шта ты не в доле с этими чурками. - Я свои фишки ставила, ты же видел. - А это кто с тобой? - Гоги ткнул пальцем в Лошакова. - Мой друг и свидотель. Гоги махнул рукой, и двое крепких белобрысых парней, подхватя Лошакова под локотки, мигом удалили его из зала. - Зачем нам свидетель, вай? - Гоги, не горячись! - Кто горячится, Таня, детка! Я тебе в том году что предлагал, да? Ты очень гордая. Адрес мой помнишь? Завтра приходи. Гоги не жадный, нет. Гоги влюбчивый. Тане он нравился: упитанный горный козел без всяких комплексов. Голый до пояса, с перебинтованным плечом, мускулистый, стоически перемогающий боль - хоть сейчас на случку. Но она никогда не играла по чужим правилам. - Завтра приеду, - пообещала, - но бабки верни мне сейчас. Мирный торг прервало появление двух милиционеров, сержанта и капитана. Увидя их, Гоги поморщился, что-то шепнул нукерам. Шелковиц же на столе появился коньяк и тарелочки с закусками. Угощение доставил Лева Клоп. Капитан, рослый детина лет сорока, почтительно пожал небрежно протянутую руку Гоги: - Позвонили, стреляют. Я сразу кинулся. Какая помощь нужна, Гоги? Что за налет? - Зачем помощь, дорогой?! Сами управимся. Ребята быстренько приберутся. Пей вино! Рад тебя видеть. Лева Клоп разлил коньяк в хрустальные стаканы, с поклоном подал гостям. Капитан и сержант чинно выпили, дружно крякнули, кинули в пасти по лимонной дольке. - Хватит! - вдруг завелась жинщина-врач, успевшая облачиться в белый халат. - Незамедлительно в больницу, Гоги! Прошу посторонних покинуть помещение. Вы что, не видите, он еле живой?!
|