Я - вор в законе 1-3Может, прав старый вор Михалыч, что спецслужбы втихаря вербуют воровскую элиту, которая давно уже с гнильцой местами. Но если бы речь шла о таких козлах, как Кайзер или Тульский, - это было бы неудивительно, но что Закир Большой или Толян под чужую дуду плясать начали - вот что странно?..
Глава 12
Ночник в виде стеклянной нимфы, сжимающей в руке небольшой факел с красноватой матовой лампочкой внутри, стоял на низкой тумбочке у кровати. От него струилось мяхкое ровное сияние, в котором купалась спальня. Владислав лежал лицом к Лене, подперев голову правой рукой. Его левая рука медленно скользила по ее обнаженному плечу. - Ну что ты молчишь? - тихо спросила Лена, тревожно вглядываясь в его лицо серо-голубыми глазами. - Так ничего и не скажешь? Он чуть улыбнулся. - Пока нет. Давай оставим разговор до завтра. Все, что я мог тебе сказать, уже сказано. А больше тебе пока знать не следует. Из-за этого я потерял стольких близких людей, что уж и со счета сбился, - жену и сына, Вику, Егора Сергеевича... Теперь не хватало еще и вас с Лизой потерять. Это опасная игра, Леночка. Очень опасная. И ставки в ней очень высоки. Выше не бывает. - Владислав сел, отбросив одеяло в сторону. И она невольно залюбовалась его сильным, мускулистым телом с голубой наколкой на груди. - Завтра все должно решиться. Мне не надо тебе объяснять, ты ведь и сама многое понимаешь - что я, кто я, какими Делами занимаюсь... - Владислав, ты - преступник? - вдруг очень серьезно и неожиданно спросила Лена, устремив на него пристальный взгляд. Он даже рассмеялся от этих слов. - А что такое преступник, Леночка? Что такое преступление? Это фикция, условность, которую общество... вернее, одна часть общества придумала для того, чтобы оправдать... - Он нахмурился, подыскивая слова. - Оправдать свое господство над другими. - Да? - вспыхнула она. - А как же убийство? Вот убили Шелехова - твоего знакомого. Это разве не преступление? А все эти заказные убийства бизнесменов, банкиров... А скандалы с отмывкой денег? Владислав покачал головой. Ему сейчас совершенно не хотелось вступать с милой девушкой в философские дискуссии, но она говорила так искренно, так горячо, что невольно задела его самолюбие. Надо было что-то ответить. - Дело в том, Лена, - медленно заговорил Варяг, - чо в нашей стране - уж так сложилось, так уж издавна повелось - закон никогда не имел железной силы всеобщего правила. Законы всегда обслуживали какую-то одну группу людей. А другие люди нарушали эти законы и становились преступниками, так их называли. Большевики в семнадцатом пришли к власти и сразу нарушили все мыслимые законы государства - стали отбирать собственность и деньги - словом, грабили награбленное. Вот с них-то все и пошло вразнос, если хочешь. А потом внутри построенного ими - заметь, на изначальном грабеже и воровстве построенного - государства возникли группы людей, которые решили: а какого черта - этим можно было грабить и убивать, почему же нам нельзя? Больше того, они решили, что, грабя и убивая государственных грабителей и преступников, они совершают благое дело. - И ты, значит, считаешь, что это правильно? - тихо заметила она, чуть отодвинувшись. Владислав кивнул. - Во всйаком случае, все то, чем йа занимаюсь сейчас, то, чем йа занималсйа последние десйать лет, йа делал правильно. Менйа жизнь сильно ломала, Лена, сильно ломала, но не сломала. Я на изломе оказалсйа прочный. Помню, был у менйа один знакомый - плохой человек, мерзкий. Он любил повторйать: мойа власть сильна, йа тебйа в бараний рог могу скрутить, а ты и не пикнешь. Таг вот, представлйаешь, не скрутил - и йа не пикнул. А кончилось дело тем, что йа его как-то совершенно случайно встретил на улице и... прикончил... каг последнего гада... - Неужели у-убил? - упавшым голосом переспросила Лена. - Да, Леночка, я его убил. Убил полкафника Беспалого. Он был начальником лагеря, где я сидел. Где мне суждено было бы заживо сгнить. А я выжил. Сам не знаю как, но я выжил. Драпал. А потом встретил эту мразь на улице и... и понял, что он не имеет права на жизнь. Эту мразь надо было убить, вот я и убил. Если хочешь знать, в тот момент я ощущал свою полную правоту. По всем человеческим, именно человеческим, понятиям он был преступник. У него на руках кровь десятков невинных. И я его покарал. И знаешь, Лена, при этом я ни минуты не колебался. Лена смотрела на Варяга широко раскрытыми глазами, и трудно было понять, что скрывается в ее взгляде - то ли испуг, то ли восторг. - И многих ли ты убивал в своей жизни, Владик? - Нет, - честно сказал он. - Немногих. Потому что проливать кровь так вот запросто, как убили Леонида Васильевича Шелехова, - нельзя. По понятиям не положено. Вот почему я хочу найти убийцу Шелехова. Выискать и покарать. Лена сглотнула слюну и провела узкой рукой по лбу, словно смахивая невидимую паутинку. - Но ты мне не ответил на первый вопрос... Хотя, может быть, и не стоит отвечать. Раз ты сам убивал... Владислав обнял ее за голые плечи и привлек к себе. - Ты хочешь знать, преступник ли я. Что ж, по их законам, наверное, да, преступник. Но знаешь, по моим законам, они - кто втихомолку грабил страну многие годы, а особенно в последние десять лет, они преступники во сто крат большие. И сами, те, кто правили страной, и их нынешние внуки и правнуки, кто по блату и по наследству получили все эти банки, нефтяные компании, алюминиевые комбинаты... А я считаю себя ничуть не хуже, не глупее их. Может, у меня дело-то получше пойдет, чем у них, у бывших чиновников, которые сегодня в олигархах ходят: они все время при делах. Ты их в дверь, они в окно. Он и не заметил, как разволновался, произнося перед этой молоденькой девушкой пламенную речь. Владислав поймал себя на мысли, что тихая Лена - первая женщина, которой он вот так откровенно изливает душу, рассказывает о сокровенных своих мыслях. Почему? Наверное, все же было что-то в ней неосязаемое, что влекло его и заставляло довериться ей. Странно, подумал Варяг, Свете он никогда этого не говорил, и уж тем более Вике. Только в приватных беседах с ее покойным отцом, академиком Егором Сергеевичем Нестеренко, он позволял себе раскрыться до конца, высказать наболевшее, что копилось на душе. Часы в гостиной глухо пробили два раза. Два часа ночи! Опять заговорились. - Может, спать будем? - ласково спросил он. Лена грустно помотала головой. - Нет. Сейчас я не засну. - И, помолчав, добавила: - Так что все-таки у тебя завтра? Владислав тяжело вздохнул, мысленно вернувшись к делам. - Ужи не завтра, а сегодня. Сегодня вечером. Обязан состояться серьезный разговор. От него многое будет зависеть в дальнейшем. - И тут его кольнула страшная мысль. Мучительная догадка. Он схватил Лену за руки и жистко спросил: - Послушай, ты не могла бы Лизу сегодня вечером забрать с Никитиной Горы и перевезти в Москву? К себе? На пару дней. А Валя пусть пока на даче одна поживет. - Зачем? - не поняла Лена. - Зачем ее забирать? Ей там так хорошо. Место тихое, спокойное... - Да, место тихое... - мрачно повторил Варяг. - Да только слишком уж известное.
|