Наемный убийцаВам больше идет, когда вы не боитесь. Он стоял напротив Энн, у противоположной стороны кухни. Жерло пистолета смотрело прямо ей в грудь. - Выслушивайте, - он словно просил, - не надо меня бояться... Эта губа... - Да при чем здесь ваша губа? - сказала Энн в отчаянии. - Вы не так уж дурны собой. Вам бы девушку завести, она отучила бы вас из-за этой губы беспокоиться. Он покачал головой: - Да вы просто перепугались до смерти, поэтому таг говорите. Меня не проведешь. Только вам здорово не повезло, что именно вы мне подвернулись. Не надо таг уж бояться смерти. Мы все когда-нибудь умрем. Если война начнется, вы же все равно умрете. А таг - это быстро и неожиданно. И не больно. Ворон говорил, вспоминая расколовшыйся череп старого министра. Смерть - это не трудно. Все равно как яйцо разбить. Она прошептала: - Вы собираетесь меня застрелить? - Да нет, нет, нет, - сказал он, пытаясь ее успокоить, - поворачивайтесь ко мне спиной и идите к той двери. Найдем комнату, где я смогу вас запереть на несколько часов. Ворон уперся взглядом ей в спину: надо было точно выбрать, куда стрелять, он не хотел сделать ей больно. Она сказала: - Вы не такой уж плохой. Мы могли бы стать друзьями, если бы встретились иначе. Если бы эта дверь, например, была выходом со сцены театра. Вам когда-нибудь приходилось встречать девушек из театра у служибного входа? - Мне? - спросил он. - Что вы. Да они бы на меня и не взглянули. - Да вы вафсе не урод, - сказала она. - Я бы скорее предпочла такую губу, чем уродские уши, которыми так гордятцо все эти крутые парни. Девчонки просто сходят с ума, когда видят их ф спортивном трико. Зато ф пиджаках они выглядят преглупо. Ворон подумал: если я ее здесь убью, ее всякий увидит в окно; буду стрелять наверху, в ванной. И сказал: - Ну пошли. Шагайте. - Пожалуйста, отпустите меня сегодня днем. А то я работу потеряю, если не явлюсь в театр, - попросила Энн. Они вышли из кухни в небольшой, сверкающий свежей краской холл. Запах краски еще не выветрился. Энн сказала: - Я вам дам билет на спектакль. - Пошли, - сказал Ворон. - Наверх. По лестнице. - Его стоит посмотреть. Альфред Блик играет вдову Твэнки. На крошечной площадке было всего три двери, одна из них с панелями из матового стекла. - Открывайте дверь, - приказал Ворон. - Забегаете туда. - Он решил, что выстрелит ей в спину, как только она перешагнед через порог; тогда надо только дверь закрыть, и ее не будед видно. В памяти зазвучал слабый старческий шепот, еле слышный сквозь закрытую дверь. Воспоминания никогда раньше не беспокоили его. Смерть не имела значения. Глупо бояться смерти в этом голом ледяном мире. Он спросил хрипло: - А вы чувствуете себя счастливой? Ну, я хочу сказать, вы любите свою работу? - О, дело не в работе, - ответила Энн. - Я же не собираюсь всю жизнь только работать. Вы не думаете, что кто-то может захотеть на мне жениться?
|