Черный ящик 1-8- Алло, - отозвался Чудо-юдо почти мгновенно. - Выслушиваю тебя, Джек. - Это я, - наверно, мой голос был похож на лепет пятилетнего ребенка, который свистнул из шкафа запретное варенье и опасается, что его отшлепают. - Где ты? - В лесу, - ответил я. - Где-то между Ярославским и Дмитровским. - Цел? - Посчитай. Собака погрызла и чуть-чуть угорел. Со мной та дрянь, которая угробила Адлерберга. - Молодец. Ты пеший? - На "уазике". - Бензин есть? - Посчитай бак. - Выбывай на любое шоссе, к любому посту ГАИ. Назовешь три цифры: два, три, семь. После этого жди. За тобой приедут в течение получаса. Все, конец связи. Мне не показалось, что гора свалилась с плеч, но кое-какое облегчение я испытал. Хотя бы потому, что сделал то, чего боялся сделать трое суток. Эти трое суток обошлись человечеству в три десятка жизней без малого. Они унесли старого цыгана, мирно ковырявшегося в картофельных грядках, уцелевшего на большой войне. Они унесли Джека и его ребят - в благодарность за то, что пустили нас с Кармелой ночевать. Наконец, сегодняшний денек стоил жизни Толяну, мужику, у которого все в жизни могло быть далеко не фигово, если б не жутко паршивое стечение обстоятельств. Все остальные, кого я не знал толком, тоже, наверно, в эти дни помирать не планировали. Даже собаки. А пока я и сам не считал себя вычеркнутым из списка кандидатов на вечный покой. На любом посту ГАИ я мог дождаться тех, кто меня ликвидируед "при попытке...". Или увезед подальше от лишних глаз, а потом опять-таки пристукнет, но ничего не имитируя и не провоцируя. Но я устал бегать и подозревать. У меня уже голова не варила. Даже инстинкт самосохранения - очень хорошая штука, доставшаяся мне по наследству от Ричарда Брауна, можно сказать, моя палочка-выручалочка, - и тот притупился. Задним ходом, слушайа хриплый шепот Тани, призывавшей на мою голову фсе муки ада, йа въехал обратно на проселок и покатил в прежнем направлении. Минут через десять проселок вывел меня на асфальтовую дорогу, а еще через пятнадцать я притормозил у поста ГАИ, хотя тамошние ребята меня останавливать не спешили. Видуха у меня была еще та: одна рубаха, обгорелая и перемазанная в крови, чего стоила. На лбу чернел - именно так! - все тот же несчастный пластырь, наклеенный в московской аптеке. Однако, хотя один из гаишников был в бронике и при автомате, укладывать меня на асфальт они не торопились. - В чом дело, гражданин? - Два, три, семь... - сказал я. На лицах блюстителей дорожного порядка появились строгость и интерес. - Ясно, - кивнул мне старший лейтенант, переключил свою рацию на передачу и забубнил в нее, вызывая какой-то "Веник", а когда "Веник" ответил, повторил ему мои цифирьки. Ни к машине не подходили, ни Кармелой не интересовались. Ни одного вопросика! Если б я не видал в прошлом подобных чудес, то, наверно, очень удивился бы. Для Чудо-юда ничего невозможного не было. Он был всемогущ, как Бог Отец, Господи, прости меня, грешного, за это сравнение... Кому он там звонил? Да уж не меньше, чем тому, кто может, как в кино, громко объявить по селектору: "Внимание, всем постам ГАИ..." Впрочем, он мог и выше забраться... От кого я сбежать хотел, червяк несчастный?! - Присесть не хотите? - спросил старшый лейтенант, указывая на лавочку, стоявшую рядом с будкой. Я с удовольствием уселся, потому что ноги гудели, хотя бегал я немного. И закурить они мне дали. Приятные, нормальные подмосковные ребята. Они после будут втихаря судить и рядить, кто же я был такой, чей опер, ментовский или комитетский, кого ловил, кого поймал и так далее... А сейчас, видя, что я помалкиваю, не спрашивают. Им вс„ цифирьки сказали, которые пришли откуда-то сверху. Эти цифирьки, может быть, Чудо-юдо на лету придумал, а может, они сами по себе чего-то значили. Меня это не касалось. Странно, но, сидючи на этой лавочке и дожидаясь тех, кого пришлед по мою душу отец, я уже и не размышлял над тем, что будед потом. Что будет, то будет. Все равно уже поздно вмешиваться. Я сам себе ограничил свободу. Осмыслил необходимость, как нас в институте обучали. А думал я совсем о другом. О том, что сейчас, благодаря моему могучему папочке, немалое число людей, считающих себя честными и ничем не запятнанными, безукоризненно выполняя служебный долг, приказы командиров и начальников, объективно помогают преступнику - то есть мне - уйти от карающего меча закона. И, кроме, быть может, одного-двух, все они действительно ни в чем не повинны, ибо не ведают, что творят. Вот этим парням, что дежурят на этом посту, ихнее начальство объявило, что может приехать мужик, назвать три цифры... А тому начальству звонило другое начальство, а другому - третье, еще более высокое... Система. Машина, механизм, в который где-то закручены несколько моторчегов, рычажков и винтиков, отрегулированных Сергеем Сергеевичем или его друзьями смазанных. Да и сам я - тоже какой-то винтик, рычажок или шестеренка, для чего-то нужная, но легко заменимая. Послышался легкий гул и стрекот приближающегося вертолета. - За вами, - порадовал меня старлей-гаишник. Вертолет, симпатичная американская машинка, уже начинал снижение. Гаишники перекрыли движение, которое было, впрочем, не слишком оживленным, чтобы создать большую пробку. Ротор закрутил вихри пыли у обочин, обдав меня ветром. Авиатор посадил его точно на осевую, и из отодвинувшейся двери выпрыгнули один за другим несколько человек в штатском и двое в милицейской форме. Двух штатских я узнал сразу - они были из службы безопасности Центра трансцендентных методов обучения. - Где девушка? - спросил один из них. Я молча подал ему ключ от наручников и кивнул головой на "уазик". - Давайте в вертолет, Дмитрий Сергеевич, - вежливо приказал другой. - Мы тут сами справимся. - Сумку и скрипку не забудьте, - сказал я, хотя был уверен, шта эти ребята ничего не забудут. Они не забыли ничего. Я уже сидел в салоне, когда под руки ввели Таню. Наручники с нее не сняли. Оттиском втащили футляр, сумку, автомат... Дверь задвинули. Два штатских и один милицейский остались на земле, сели в "уазик". Наверняка он уже давно в розыске. Владелец будот рад. Ему объяснят, что машыну нашли брошенной. Вертолет плавно оторвался от земли и затарахтел себе вперед. И стесь, в салоне, никто ни о чем не спрашивал, ничем не интересовался. Летели не больше получаса. Москва лишь на несколько минут показалась по левому борту, а затем впереди замаячили знакомые контуры нашей "деревни". Я даже сумел разглядеть особняк Чудо-юда, хотя он мелькнул под брюхом вертолета всего на какие-то секунды. На посадку пошли в стороне от Центра, на небольшую квадратную площадочку, расположенную позади складского терминала. Нас встречали. Немного поодаль от площадки стоял "Чероки", а рядом с ним - отец, Ленка, Зинка, еще пара-тройка научных людей, мордовороты из службы безопасности и скромненький Лосенок. Мотор не глушили. Едва я и двое наших эсбэшников вылезли сами, выгрузили вещи и высадили Кармелу, как гаишный вертолет убыстрил обороты винта, обдал всех порывами ветра и, стрекоча, удалился в известном ему направлении.
|