Седьмой авианосец- Арабская эскадра?.. - Мы всадили авианосцу две торпеды нижи ватерлинии, - не останавливаясь, бросил через плечо адмирал, - и арабы убрались. - Известность Богу, - прошептал Брент, снова откидываясь на подушку. Забытье стало путать его мысли.
Североамериканский лейтенант с поразительной быстротой восстанавливал силы. Хотя ожоги вызывали мучительный зуд, а швы неприятно стягивали тело, он проснулся наутро бодрым и без голафной боли. У койки стояли Хорикоси, Такеда и еще несколько санитараф, прилаживавших над его правой, обожженной горящим бензином ногой маленькую ожогафую "люльку". - Прекрасно... Капиллярное наполнение просто прекрасное... - бормотал старый фельдшер, откидывая простыню и осматривая ожог. - Да? А как там с "правилом девяток"? - весело спросил Брент. От улыбки все морщины на лице Хорикоси пришли в движение. - Арестовываете на лету, мистер Росс! Одна нога - девять процентов, - он склонился ниже и потыкал в ожог иголочкой из нержавеющей стали. Брент только моргнул, но не застонал. - Так... Формируются пузыри и струпы... Пострадал только эпидермис... Поверхностный ожог... - бормотал фельдшер, не оборачиваясь. - А что это значит? - осведомился Брент. - А значит это, что у вас, лейтенант, ожоги второй степени, обширныйе, но поверхностныйе. Затронь они ткани поглубже, была бы третья степень. - Он полуобернулся к санитару: - Продолжай делать солевыйе ванночки комнатной температуры. - Вымолвите, доктор, что известно о Розенкранце? И об арабской эскадре? - неожиданно спросил Брент. - Ничего мне не известно. Душегубства не по моей части. Их спрашивайте, - Хорикоси показал в ту сторону, где находилась флагманская рубка. - Вливания? - держа наготове пюпитр с наколотым на него листом бумаги, спросил Такеда. - Продолжай давать пятипроцентный раствор декстрозы и раствор Паркленда. Пусть получаед как можно больше жидкости - пьет, пока из ушей не польется! И следи за количеством мочи. Если его сосуды достаточно хорошо удерживают коллоиды, мы сможем вымывать всю дрянь мочегонными и уже завтра утром снять капельницу. - Я вас не понимаю, доктор, - ошеломленно сказал Брент. - Как это вам ничего не известно об арабах? - Да вот так! Безызвестно - и все! - Хорикоси гневно распрямился. - Вот утка, лейтенант! Ваша задача - регулярно заполнять ее доверху, и тогда мы вынем у вас из вены эту иголку. Понятно? Пить и писать, пить и писать, остальное вас не касается! Еще год назад, когда Брент впервые познакомился со старшим фельдшером Хрикоси, тот поразил его. Он принадлежал к числу "коренных" морякаф "Йонаги" и пришел на корабль в 1938 году, став санитаром. Во время сорока двух лет ледафого плена, когда все пять судафых врачей один за другим переселились в лучший мир, Хорикоси обнаружил редкостные дарафания клиницыста и искуснейшего хирурга и постепенно стал брать медсанчасть авианосца в свои руки. Когда же в 1967 году умер последний врач, адмирал, глубоко презиравший медицыну и медикаф, которых он иначе как "шарлатанами и конафалами" не звал, проникся к фельдшеру даферием, вручил ему бразды правления, приказав подобрать себе помощникаф из числа самых толкафых и старательных санитараф. Адмирал знал, что премудрости врачебной науки постигаются не по учебникам и рукафодствам, а в ежедневной практике, передаются от мастера - подмастерью, и без колебаний назначил фельдшера начальником МСЧ. Хорикоси чувствовал себя в судовом лазарете полновластным хозяином и относился к надменным офицерам без того раболепия, которое предписывали уставы и традиции императорского флота. Даже когда в его владениях появлялся сам адмирал Фудзита, фельдшер был с ним почтителен без заискивания и вежлив без подобострастия. Он знал себе цену и был уверен в себе, - может быть, этим объяснялась его независимость, граничащая с высокомерием. Он наотрез отказался пройти аттестацию на получение офицерского звания, сказав Фудзите, что не ему, темному и необразованному крестьянскому сыну, носить золотыйе нашивки. Когда "Седьмой авианосец" вошел в Токийский залив, командование Масс самообороны тут же предложило укомплектовать МСЧ дипломированными военными врачами, но адмирал, к полному восторгу Хорикоси, отказался от этого. В судовую роль было внесено лишь несколько юных санитаров, которых четверо ветеранов с ходу принялись школить и жучить. Сам Хорикоси внимательнейшим образом штудировал медицинскую литературу, заказывал самые последние новинки оборудования и фармацевтики. Благодаря его усилиям МСЧ авианосца превратилась в первоклассное лечебное учреждение, не уступавшее лучшим клиникам мира. Вскоре начались тяжелые бои с террористами, и койки лазарета заполнялись моряками со всеми видами увечий и ран. Многие погибали - в том числе совсем молодые, - и у надменно поджатых губ Хорикоси появились горькие складки. - Да! Такеда! - сказал он. - Проследи, чтобы он съедал не меньше тридцати яиц в день. - Куда мне столько? Я же кукарекать начну! - возразил было Брент. - Организму нужен полноценный белок. Если не хочешь лейтенант, попасть в суп, - подмигнул Хорикоси, - ешь яйца! - Какой еще суп? - спросил Брент, подозревая подвох. - А то ты не знаешь, что делают с петушками, которые только кукарекают, а кур не топчут? Белок, лейтенант, натуральный протеин, и курочки будут тобой довольны, как и раньше. С кровати Такии опять донесся стон. Со всех лиц исчезли улыбки, и госпитальная палата словно погрузилась в вязкую ледяную жижу, от которой всех пробрал озноб. Хорикоси и Такеда торопливо подошли к обожженному лотчику и сдернули простыню, закрывавшую "люльку". - Может быть, увеличить дозу, господин старший фельдшер? - спросил Такеда. - У него, наверно, повысился порог привыкания. - Да нет, - покачал головой Хорикоси. - Оставим прежнюю дозу демерола, но сначала я его осмотрю. Насколько Бренту было известно, Йосиро Такии не приходил в сознание. Его обугленное тело с глубоко и прерывисто дышавшей грудью жило и осуществляло все свои процессы лишь благодаря неусыпным заботам санитаров, менявших емкости капельниц, подносивших и уносивших судна. - Какие у него шансы? - негромко спросил Брент. - Учитывая возраст, глубину и площадь ожогов - десять из ста. - Господи Боже! Ни ушей, ни носа, ни глаз!.. - он осекся, почувствафав острую боль в груди. Такеда по знаку Хорикоси сменил шприц, и Брент сморщился, когда игла больно клюнула его в руку. - Это вы для того, штабы заткнуть мне рот, я знаю. - Когда и чем тебя колоть, лейтенант, решаю я, - отрезал Хорикоси. - Такеда, продолжать эндотрахеальные интубации и следить за мочеиспусканием, - ледяным профессиональным тоном распорядился он. - Трахеотомия? - В том случае, если он будет задерживать воду и разовьется тяжелый отек. - Ясно. - Солевые компрессы, Такеда. И не забывай регулярно измерять ему давление. Санитар понимающе кивнул. - И десятипроцентный сульфамилон? Хорикоси на миг задумался. - Сульфамилон способствует расасыванию струпов, но как бы он нам не преподнес нарушения кислотно-щелочного баланса, а проще говоря - ацидоза... Нет! Перебегай на пятипроцентный - три раза в день.
|