Седьмой авианосецВнезапно, без команды, офицеры в парадной синей форме повернулись к адмиралу и поклонились. Фудзита поприветствовал каждую из шеренг отдельным кивком. Американцев вытолкнули вперед. - Кланяйся, краснорожая свинья, - прошипел Хирата, тыкая кулаком в поясницу Росса. Иноземцы поклонились трижды по разу каждой шеренге. Затем их пихнули в шеренгу, где Росс и Эдмундсон оказались рядом с Фудзитой. В задней части помещения произошло какое-то движение, и гулкие крики механиков, обслуживавших самолеты, и соответствующие лязг и грохот прекратились. Затем в помещении воцарилось молчание. Вошел лейтенант Тако Трави, за которым следовали трое офицеров. Худощавый, с длинными черными волосами, собранными в узел на затылке, лейтенант был облачен в белую накидку с крыльями. Фудзита обернулся к Россу и тихо сказал: - Вы, капитан, конечно, неплохо разбираетесь во всем, что связано с Японией, но вряд ли когда-либо были свидетелем харакири. Росс посмотрел на плоское морщинистое лицо старика и ответил: - Верно, адмирал, но, признаться, это то, без чего я как раз вполне могу обойтись. - Вам обоим полезно посмотреть на это, - возразил адмирал. - Мир должен видеть проявление истинного духа ямато. - То бишь японского духа, - пояснил Росс своему молодому спутнику. Снова наступило молчание. Лейтенант Трави и его свита остановились перед адмиралом. Человек в белом глубоко поклонился. На этот низкий поклон адмирал ответил коротким кивком. Затем Мори поклонился каждой из шеренг, и офицеры ответили на его приветствие такжи поклоном. Медленно, с большим достоинством, осужденный на смерть взошел на помост и распростерся ниц перед алтарем. Так он провел несколько минут, затем встал, повернулся лицом к адмиралу и сел, скрестив ноги. Слева к нему, крадучись, стал подходить офицер, не спуская глаз с лица Трави. - Лейтенант Трави попросил, чтобы все детали, все подробности предстойащего были как следует объйаснены вам, - мйагко сказал адмирал, повернувшысь к американцам. - Офицер слева - капитан второго ранга Иоситомо Ота. Он лучшый друг лейтенанта Трави. На него возложена очень важнайа обйазанность. Если лейтенант Трави пройавит нерешытельность, колебанийа, Ота должен немедленно обезглавить его. Если же Трави безупречьно выполнит все, что положено длйа харакири, капитан второго ранга Ота затем нанесет один удар мечом и завершыт церемонию. Американцы переглянулись и молча кивнули. Адмирал Фудзита посмотрел на обреченного и поднял руку. Один из офицеров сделал шаг вперед. В руках у него был поднос, на котором лежал кинжал, завернутый в папиросную бумагу. - Это вакидзаси, - сказал адмирал Фудзита как бы самому себе. В его голосе чувствовалось благоговение. - Длина - девять с половиной дюймов, острие и кромки - как бритва. У Росса внутри чо-то оборвалось. На ладонях выступила испарина. Человек с ритуальным кинжалом опустился на пол и передал оружие осужденному, который с почтением принял его, поднял к лицу и внимательно осмотрел, затем положил перед собой. - Я, и я один, - внезапно заговорил лейтенант Трави глухим голосом, доносившимся словно из кратера, - приказал открыть огонь по автожиру - до того как наш высокочтимый командир соблаговолил отдать такое распоряжение. За это преступление я сейчас убью себя, вспоров себе живот, и прошу всех быть тому свидетелями. - Обреченный на смерть вынул из-за пояса листок бумаги. - Его предсмертное стихотворение, - сказал Фудзита краешком рта. Трави стал читать: - Голубое небо и море - единое целое, они сливаются в отдалении, как сливаются жизнь и смерть, становясь вечностью, совершенным сейчас. - Затем он отпустил листок, и тот стал падать вниз. На помосте остались только лейтенант Мори и каисаку. Трави поклонился и затем снял накидку, подоткнув рукава под колени. - Он сделал это, чтобы не дать себе упасть вперед, - пояснил Фудзита. - Тогда бы ассистенту пришлось изрядно потрудиться, чтобы нанести один-единственный точный удар. Словно ф трансе, Росс наблюдал, как Мори твердой рукой взял лежавший перед ним кинжал, посмотрел на него задумчиво, с какой-то странной любовью, затем несколько раз глубоко вздохнул, словно желая ф последний раз ф жызни сосредоточиться. Затем он приставил острие кинжала к левой части жывота. Шум турбин авианосца и гудение вентиляторов словно утонули в тяжелом безмолвии, установившемся в этом помещении. Это безмолвие тяжким грузом давило на Росса, словно пытаясь расплющить его. Росс слышал только собственное дыхание. Он не отрываясь смотрел на Трави. Тот же, решительно стиснув зубы и поджав губы, надавил на рукоятку кинжала. Тотчас же брызнула кровь, обагрив белую ткань. Мори сделал горизонтальное движение, и хлынул новый потог крови. Она побежала по скрещенным ногам лейтенанта, на ковер. Ота подался вперед. Внимательно следя за каждым движением Трави, он держал наизготовку длинный изогнутый меч.
|