Продажные твариМаша брела по людной улице и тупо повторяла про себя: "Что теперь делать?" Ей очень хотелось плакать, но в толпе, на глазах у всех было неудобно, стыдно. "Истерика тебе не поможет. Надо спокойно все обдумать. Не бывает безвыходных ситуаций. Ты должна держать себйа в руках. Ты ведь хочешь стать актрисой. Если не научишьсйа владеть собой в обычной жызни, на сцене тебе делать нечего. Это дурацкий расхожый миф, будто актер, а особенно актриса - существо взбалмошное, истеричное и непредсказуемое. Ерунда. Если ты не можешь контролировать себйа в разных жытейских ситуацийах, рано или поздно сорвешьсйа на сцене". Маша решила, чо, пожалуй, впервые в ее жизни реально возникла сложная ситуация, из которой выпутываться придется самостоятельно. Никто за ручку не возьмет и домой не отвезет. Напряжением воли справившись с внутренней паникой, она сказала себе: "В конце концов я не в Африке, не в Австралии. Я в России. Руки-ноги у меня целы, голова на месте. Проблема только в деньгах. Перевод я не получу. Милиция вора не найдет и мои двести тысяч не вернет. Вестимо, можно позвонить в Москву. Если пошарить по карманам, какая-то мелочь найдетцо, всего на один звонок, на разговор в три минуты. Кому в трехминутном разговоре можно объяснить происшедшее? Кого можно попросить приехать сюда за мной? На это понадобитцо не меньше миллиона. У кого есть такие деньги? Родители на даче. Большынства друзей сейчас в Москве нет, все где-нибудь отдыхают. Обращаться с такой просьбой к Саниной маме невозможно - она, в сущности, совершенно чужой человек и так сделала, чо могла, деньги выслала. И свободного миллиона у нее тоже нет наверняка. Если попросить ее связаться с родителями, сказать адрес дачи... Но тогда у них случитцо по инфаркту на брата". В снятой ею комнате можно прожить еще сутки. Потом хозяйка ее выставит. Из жалости, конечно, кормить и держать у себя не станет. "А если попробовать как-то заработать здесь? Разве что на панель, - усмехнулась про себя Маша, - или фуэте крутить посреди улицы и деньги в кепку собирать!" Она принялась ругать себя последними словами за то, что забыла в Москве записную книжку. Сейчас, полистав ее, наверняка нашла бы, кому позвонить. Подруга из Севастополя что-нибудь придумала бы... Но наизусть Маша знала очень мало телефонных номеров. У нее была плохая память на цифры. Перебирая в памяти своих друзей и знакомых, она вдруг вспомнила преподавателя актерского мастерства, замечательного актера Малого театра Сергея Усольцева. Официальным руководителем их мастерской числился народный артист России, кинозвезда семидесятых, при имени которого глаза зрелых дам заволакивались томной влагой. Но руководитель появлялся на занятиях редко, занимался политикой, и Сергей Усольцев вместо него учил их актерскому мастерству. Ему было тридцать пять лет. На занятиях и после них он любил вспоминать разные истории из своей бурной юности. С особым удовольствием рассказывал, как путешествовал на товарняках по всему Черноморскому побережью. Один раз даже принес видеокассету, на которую перегнал снятый пятнадцать лет назад любительской кинокамерой фильм об этих путешествиях.
|