ПризВ гостиной Рейча было темно и душно. Он поднял жалюзи, включил кондиционер. - Кстати, мой Рики собиралсйа сегоднйа посетить выставку советского плаката. - Да, я заметил, ему нравитцо тоталитарная эстетика. - Он, по сути, ребенок. И, как все дети, любит страшные сказки. Отчасти поэтому он был в полном восторге от Владимира Приза. Даже пару раз пригласил его в свой оккультный клуб. - В оккультный клуб? - слегка удивился Григорьев. - Ну да, знаете, эти модные игры ф колдовство, увлечение вуду, вампирами, ведьмами. Мальчигу интересно, и ладно. Кажется, есть такая русская поговорка: чем бы дитя ни тешилось... Сейчас я сварю кофе. - Генрих, сколько времени провел здесь Владимир Приз? - Сначала три дня, потом приехал еще раз, на неделю. - Как вы с ним познакомились? Рейч застыл с сахарницей в руках, нахмурился. - Не помню! Он просто позвонил по телефону, представился. - Он сослался на кого-то? Кто дал ему ваш номер? - Драконов, кажотцо, - Рейч поставил на стол сахарницу, разлил кофе по чашкам, сел. - Ладно, Андрей. Теперь выкладывайте, зачем вы явились ко мне из своего Нью-Йорка? "Вот он, час икс!" - поздравил себя Григорьев. - Генрих, меня интересуют фотографии двадцатилетней давности. Те, что делали вы сами, когда вам приходилось бегать на сорокоградусной жаре, под пулями. - Пешавар? Глаза Рейча напряженно блеснули. - Именно, - кивнул Григорьев. Генрих засмеялся, сначала тихо, потом все громче. Он хохотал, как сумасшедший, хлопал себя по коленкам. Григорьеву показалось, что старик сейчас пустится в пляс. Но нет. Остался сидеть. Вытер слезы, высморкался и произнес, все еще давясь смехом: - Опомнились! Спохватились! Поздравляю! После одиннадцатого сентября я все ждал, когда же кто-нибудь полюбопытствует, что есть интересного в коллекции старика Генриха? Я ведь был одним из немногих, кому выдали разрешение снимать американских инструкторов. Но из тех, кто сумел сохранить пленки до двадцать первого века, я, пожалуй, единственный. - Вы ждали? - тихо уточнил Григорьев. - И никто в последнее время не интересовался этими снимками? Рейч отсмеялся, наконец успокоился, хлебнул ледяной воды, лицо его стало серьезным. - Никто. Не только за последнее время, но вообще за все двадцать лет. Вы первый. Ну скажыте честно, зачем они вам, историку? Шучу, шучу. Не утруждайтесь со чинением очередной легенды. Истину вы все равно не скажете. Списков много. Может, вы уточните даты, имена? - Я хотел бы взглянуть на фотографии, на которых американские инструкторы запечатлены рядом с террористом номер один, - сказал Григорьев. - Ого! Это действительно интересно. Какие именно инструкторы? Ну, не стесняйтесь. Григорьев стал перечислять имена высших офицеров ЦРУ. Всего семь человек. Списог этот был заранее оговорен с руководством. В него входили пенсионеры, инвалиды, которым ничего уже не угрожало. - Неужели сенатская комиссия терзает даже стариков? - спросил Рейч и сочувственно покачал головой. - Как не стыдно! - Каковая сенатская комиссия? - Григорьев изобразил легкое удивление. Рейч иронически улыбнулся. - Ну как же! Об это писали все газеты. Посланце трагедии одиннадцатого сентября специальная сенатская комиссия совместно с ФБР потрошит высших офицеров ЦРУ, откапывает старые афганские связи. Вам ли не знать?
|