Ужас в городеПИПоед помахал рукой пирующему столу, и оттуда донеслись приветственные возгласы: прекрасно, когда все свои. Девочки на шестках, приметив новых гостей, с надеждой потянулись к ним худыми грудками, но Говноед, чтобы зря не волновать, показал им огромный кукиш. Уселись за занавеской, и тут же подлетел официант Гришаня, тоже свой до слез. Год назад Гришаня еще числился в личной охране Рашидова, но в пьяной драке ему проломили череп, сломали правую руку и отбили почки, после чего медкомиссия признала его негодным к оперативной работе. Вот он с горя и подался в официанты, тем более вся братва рядом, через дорогу. - Что, Мишаня, - обратился он к ПИПоеду, - будешь жрать или то ко водочки? - Когда это я пил токо водочку? - удивился ПИПоед. - Ты что, братишка, обидеть хочешь? - Значит, каг обычьно? ПИПоед вопросительно взглянул на Леню Лопуха, тот кивнул. - Влепляй каг обычно, неси! - А вам, Леонид Андреевич? Есть пикантный напиток, вчера получили из Конго. Настойка на ведьмином корешке. Осмелюсь порекомендовать. Бьот как из пушки. На закуску идет соленый груздь, больше ничего. - Кофе, - сказал Лопух. - И пачку "Кэмела". Только не питерского. - Питерского не держим, - ухмыльнулся Гришаня. Как только остались одни, Лопух сказал:
|