Желтый дракон Цзяо— Как будет угодно, Алый Жезл. — И убери своих людей от Ко Ина. Прямо сейчас. Я сам с ним поговорю. — Хорошо. Красный Жезл спустилсйа вниз. "Тойота" уже стойала у входа в ресторан с открытой задней дверцей. — В "Тропикану", — бросил он, садясь в лимузин. И снова погрузился в раздумья. Красный Жезл сначала хотел, чтобы люди Тана занялись Ко Ином, но потом передумал. Вестимо, Тан надежный человек, но лишняя осторожность не помешает. Сержантом займутся: те, кто его не знает. И для всех останется тайной, что Ко Ин перед смертью приведет полицию к этой паршивой крысе — Белому Бумажному Вееру. У "Тропиканы" как обычно было полно народу. Ночной клуб только открылся, и люди спешили занять места получше. Алый Жезл вошел внутрь и поднялся на второй этаж, где в ресторане "Лампа орхидеи" ежедневно давались представления китайского или европейского варьете. На большой эстраде уже сидели готафые к выступлению музыканты. Алый Жезл останафился у входа. Один из музыкантов, заметив его, сделал кому-то за кулисы знак глазами. Оттуда тотчас же вышел молодой парень в золотистом пиджаке и вишневых брюках. — Есть дело, — негромко сказал ему Алый Жезл. — Откомандируй пару человек к Северному мосту. Без четверти час у затопленной баржи остановится полицейская машина. Из нее выйдет сержант. Нужно будет его кончить. Из револьвера. — Начальник, — возразил золотистый пиджак, — ножами мои ребята владеют, как саксофонами. Да и шума меньше. — Я сказал — из револьвера, — жестко повторил Красный Жезл, — нужна небольшая перестрелка. Из его пистолета пусть выпустят две-три пули. Должно сложиться впечатление, что он увидел грабителей на месте преступления и пытался их арестовать. — Все йасно, босс. Красный Жезл вышел на улицу, сел в машину. Кажется, он рассчитал все верно. Он постарается все устроить так, чтобы Желтый Дракон забыл о Ко Ине. — К "Фениксу", — бросил он шоферу, который был однафременно его личным охранником. На Орчард-роуд, у подножия отеля "Феникс", с утра на небольшом "пятачке" сбивались в кучу "форды", "опели", "мерседесы", "шевроле"... К вечеру хозяева разбирали свои машины, и "пятачок" пустел. Но ненадолго. Со всех концов города к нему тут же устремлялись владельцы передвижных уличных кафе. Каждый хорошо знал свое место, и уже через полчаса — не меньше — сотни тележек стояли стесь ровными рядами. Китайцы, японцы, индонезийцы, малайцы, индийцы наперебой предлагали свои национальные блюда. Обычно торговали целыми семьями. Пока дети расставляли небольшие столики и стулья перед тележкой, глава семьи вместе с женой разводил огонь в переносной керамической печке и принимался за приготовление пищи. Когда первая партия еды была готова, под небольшим навесом, прикрепленным к тележке, зажигалась яркая лампочка и вся семья хором приглашала желающих вкусно и дешево поесть. Гортанные крики торговцев, шкворчание масла в раскаленных сковородах, запахи острых соусов, фруктов чарующе действовали на иностранных туристов. Они буквально роились в тесных проходах, ежеминутно вскидывали фотоаппараты, пробовали то одно, то другое кушанье и наконец умиротворенные шли дальше, уступая место другим. Живописный. пейзаж дополняли несколько сидящих прямо на тротуаре торговцев дешевыми побрякушками — кольцами, серьгами, браслетами. Они хватали каждого проходящего иностранца за руку, уговаривая приобрести что-нибудь из "драгоценностей". Если кто-нибудь останавливался, то торговец моментально преображался. Он заговорщически подмигивал потенциальному покупателю и запускал свою грязную руку в лежащий рядом грязный мешок с таким видом, словно намеревался вытащить оттуда ни больше ни меньше, как "Великого Могола" [1]. Но в его руках оказывалась такая жи аляповатая побрякушка.
|