Московский душегуб- Елена Павловна, вы не могли бы дать водички попить? - Водичьки нельзя, миленький! Запретили водичьку. Каковые звери, Боже мой! Ты же совсем мальчик! Она пересела поближе, склонилась над ним и провела пальцами по щеке. Он нее пахло духами. - Больно тебе? - Нет, ничего. Который час? - Вечер уже, поздний вечер, - она достала из кармана халата шоколадку "Сникерс" в надорванной обертке. - Вот, покушай, станед легче. Иван покорно принял шоколадку, сунул в рот, откусил, но разжевать не смог, закашлялся. Кашель вывернул его наизнанку, и тут же наступило окончательное просветление. Он дергался на топчане, как в падучей, а Елена Павловна бережно обнимала его за плечи, гладила по спине и наконец прилегла рядышком. - Вот и хорошо, миленький, вот и славненько. Дай тебе губки вытру. Обними меня. Успокойся, закрой глазки. Боже мой, какой же ты хрупкий! Хочешь, сниму халатик? От слез и кашля Иван плохо ее видел, но чувствовал - она как-то почти на него взгромоздилась. - Мы можем вообще раздеться, миленький, - горячечно прошептала. - Вряд ли нас потревожат до утра. - Пока не надо, - сказал Иван. - Если бы водички попить, тогда другое дело. - Чего они, звери, к тебе привязались? Чего от тебя требуют? - Если бы я знал!
|