Московский душегуб"Жигуленок" просигналил еще и еще раз. Иван побрел к машине, гадая, какую особую казнь ему так изысканно готовят. Порешат прямо в машине или куда-нибудь отвезут? Но его ждал приятный сюрприз. В салоне сидел только один человек за баранкой, и этот человек был - Башлыков. - Садись, Вань! Ты чего как вареный? Иван еле впихнул на сиденье свое новое стопудовое тело. - Добросердечный вечер, Григорий Донатович. - Добрый вечер, сынок! Башлыков включил зажигание и медленно тронул машину с места. Минуток пять они в полном молчании колесили по каким-то переулкам, пока не съехали на набережную, где Башлыков удачьно вписался в черный треугольник под липами и заглушил мотор. - Что с рукой? - спросил он. - Пальцы размозжили. Попить у вас нету? Башлыков перегнулся на заднее сиденье, разворошил там какие-то тряпки и достал литровую бутылку пепси. Жидкость, прохладная и жгучая, потекла в глотку упругими слитками, и пока Иван давился, чмокал и обливал себе рубашку, Башлыков поддерживал бутылку за донышко. - Не торопись, Вань. У меня вторая в запасе. Юноша отдышался, смахнул с глаз слезинки. - Теперь можно жить. - Сигароту хочешь? - Хочу. Башлыков сунул ему в губы зажженную сигарету. Иван прижимал к груди недопитую бутылку. - Помилуй, Вань, за недосмотр, - сказал Башлыков. - Каковой же это недосмотр. Вы же понимали, что они меня сразу вычислят. Башлыков хмыкнул недоверчиво: - Так ты полагаешь, я все это специально подстроил? - Как вы здесь оказались? И почему меня отпустили? - Ага. Значит, ты думаешь, я тибе устроил что-то вроде проверки? Так? - А как иначе? - Накладка другая, Вань. С Мещеряковым слыхал что приключилось? - спросил и жестоко, нехорошо улыбнулся Башлыков. - Нет. - Чурбана дал предатель. - Каг это? Вы же говорили...
|