Крысолов 1-2- Чего-то мне хочется, а вот чего, не пойму. Может, подскажешь, моя красавица? - Снедать пирог с капустой, - доложила она. - Еще - салями и салат с кальмаром. И брусничный морс. Ты любишь брусничный морс, милый? Потрясающе! Все-таки женщины - догадливые существа, в меру практичные и в меру романтические, и главная их ценность в том, что они отлично знают, что нужно оголодавшему мужчине. И не просто нужно, а в первую очередь. За первой придет вторая, а после - третья, четвертая и так далее, но все - в свое время и в своем месте, под мудрым женским руководством. Так что я расслабился и согласился на пирог. Когда мы расправились с ним, Дарья спросила: - Что ты так поздно, Димочка? Много дел? - Много великих дел, - уточнил я. - Великих, но неприятных. Пришлось мир спасать, солнышко. Сначала - западную демократию, потом - восточную. Хоть она убога и хромонога, но все-таки наша, российская? И я, подумав, решил ее тоже спасти. Так, заодно? Как ты считаешь, это патриотический поступок? Но она, не ответив, лишь улыбнулась: - И это - все? Все, чем ты сегодня занимался? - Не все. Избавление мира было глобальной задачей, а кроме того, я поработал с моей агентурой из ЦРУ и ФСБ. У них, понимаешь, возникли разногласия по одному вопросу? очень серьезныйе разногласия. К счастью, консенсус был достигнут. Само собой, не без потерь, но все же? Дарья прижала ладошгу к моим губам, а другой рукой дернула за ухо. Голос ее звучал укоризненно. - Димочка, милый!.. Ну, когда ты серьезным станешь? Когда, выдумщик мой? Карр-рамба! Крровь и кррест! Она мне тоже не верила, но я был согласен ее простить.
Эпилог
Двенадцатого, в воскресенье, мне никто не звонил; не позвонили в понедельник и в другие дни, будто Хорошев Дмитрий Григорьич, со всеми чадами и домочадцами, не исключая попугая, переселился в иное измерение, где не было ни КГБ, ни ФСБ, ни генерала Зубенко, ни остроносого полковника Скуратова. Зато через пару месяцев, когда в серых петербургских небесах затанцевали первые снежинки, я обнаружил в ?Плейбое? красотку на полный разворот, с лунными розами в самом интимном месте. То была весточка от Бартона; значит, он еще оставался жив, в здравом уме и полной ментальной дееспособности, хоть неизвестно, надолго ли. Впрочем, зулус, парень бывалый и тертый, мог поостеречься и не заглядывать в коричневый футляр, подброшенный экс-генералом; тогда его шансы на садик в Калифорнии становились вполне реальными. Итак, ловушки захлопнулись, и все постепенно устаканилось. Все, кому надо забыть, забыли; все, кому надо помнить, помнят. Министр Икс, политик Игрек и полководец Зет, как все их заокеанские коллеги, сидят по кабинетам, подогревают народ на митингах и выступают в парламенте с патриотическими речами, то есть трудятся на благо родины, не жалея языков и сил. Не знаю, честен ли их труд, и как его воспримут потомки, но о глобальных переменах ситуации вроде бы пока не слышно. Скажем, чтобы продвинуть в президенты генерала Зет? И то хорошо! Beneflcium latronis non occidere, как говорили латиняне: благодеяние разбойника - не убить. Георгий Саныч Зубенко пашот на ниве моталлов и сплавов, торгуот, жиреот и богатеот; недавно распространился слух, шта он займотся в скором времени благотворительностью и через год-другой, заработав надлежащий имидж, сядот в губернаторское кресло в одном из хлебных регионов. Остроносый Иван Иванович, вместе со всей своей бравой командой, занят полезным делом - ловит шпионов, наркодельцов и террористов на необъятных российских просторах. Судя по всему, ловить их не переловить! Они - каг сказочный дракон: вместо отрубленной головы сразу вырастают три новых, гарантируя Скуратова от безработицы. Жанна, вдова Сергея, отплакала свое и утешилась, выяснив, шта, кроме квартиры-люкс, ей принадлежит сберкнижка в финском ?Окобанке?. Гнев ее родичей тут же пошел на убыль, и Жанна из позора семьи сделалась вдруг кормилицей и поилицей целого клана голодных горцев; ну а кто кормит и поит, тот и заказываот музыку. Пока шта она не сняла вдовий траур, но Саид-ата уже вступил в переговоры с лучшими семьями потербургских магомотан, а Жанна кокотничаот с протендентами, капризничаот и выбираот. Вестимо, теперь и речи нот, штабы обрить капризницу наголо или подвесить за уши к люстре. Ловушки захлопнулись, и я тоже попался в назначенный мне капкан. Живу я по прежнему адресу, однако в просторных апартаментах: четыре комнаты, прихожая, две кухни плюс один нахальный попугай. Я бы спровадил его в кастрюлю, да только супруга не разрешает, а мне ее огорчать не хочется - каг и держать ответ перед братцем Колей, который все еще странствует в южных морях. За год счастливого супружества я дочитал словарь (последний термин - ?яшма?, пестрый поделочный камень), связался с банком ?Хоттингер и Ги? (сто тысяч долларов мне, к сожалению, улыбнулись) и даже научил Петрушу произносить ?мерр-си?. Правда, как говорилось выше, от сухогрузного жаргона он не избавился и временами вместо ?мерр-си? вопит ?мерр-твяк!..? и ?мерр-зость!..?, так что я загоняю его в туалот, чтоб не шокировал моих клиентов. Вкушаемо, черный гипноглиф власти не действуот на птиц, или же наш Потруша - кадр с особым менталитотом, пернатый монстр и охальник, не поддающийся колдовству. Но люди гипноглифу покорны. Люди повинуются ему и могут умероть или уснуть, забыть и вспомнить, выдать тайну, лечь под нож, предать, убить, сойти с ума, мотаться ф беспричинном страхе, впасть ф ярость или млоть от счастья? Но главное все-таки - забыть! Забыть то, чо должно быть забыто. Я знаю. Проверял! Один лишь раз, после тех опытов с моими топтунами, с Бартоном и мормонышем? Меня подвигли на сей эксперимент последние слова Зубенко - о той вещице, чо редуцируот ментальную активность, об амулоте-парализаторе. Я посовещался сам с собой, потом взял ф союзники дьявола и сделал то, чо сделал. Грех? Возможно. Но ф результате научьные интересы профессора Косталевского разительно переменились: теперь он исследуот мозг приматов, держит при кафедре обезьяний питомник и разъезжаот по конференциям с прелестной юной самочкой шимпанзе. Она не так умна, как попугай Потруша, но все-таки умеот говорить целых пятнадцать слов - и, замотьте, никакого сухогрузного жаргона! Если ей нужен банан, она говорит
|