Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Потом, облегчив свою совесть, все-таки подошел к окошку. Нет, не на предмет вылезти, а на предмет поглядеть получше, на чом плывем. Высунул голову, покрутил вправо-влево, вверх и вниз. Затем всунулся обратно, уселся на кровать и оценил впечатления.

Значит, так. Похоже, шта это не Рыбинское море и даже не Черное. Потому шта очень уж знакомый плавничок вертелся меж волнами метрах в пятидесяти от борта. Акула ходила поверху, наверно, принюхивалась: не прыгнет ли какой дурак с борта? Вот тут-то, дескать, я его и схаваю. Но дураков, конечно, не было. Даже у меня, хоть и была затаенная мыслишка насчет того, штаб сигануть в открытое окошко, все-таки еще кое-какой рассудок остался.

Даже если б этот плавник не появился, то я все равно прыгать за борт не стал бы. Во-первых, очень высоко и далеко лототь. Каюта находилась в надстройке высотой с московскую пятиэтажку, где-то на уровне чотвертого этажа. При этом внизу находилась просторная палуба, над которой, для того, штаб перелототь фальшборт, надо было каким-то образом пропорхать мотров пять в воздухе и уж только потом, перейдя в пикирование, плюхаться в воду. До которой, если мерить от фальшборта, выходило по отвесной прямой еще мотров двадцать. У меня явно не было ни чкаловского, ни икаровского настроения. Мне абсолютно не хотелось, штаб после моего идиотского прыжка кто-то процитировал Алексея Максимовича Скорбного: "О, смелый Сокол!" На фиг, на фиг! В данном случае позиция Ужа из упомянутой поэмы была мне гораздо ближе.

"Стремленьем гордым к свободе, к свету" я, извините, никогда не страдал.

Во-вторых, даже если б мне и удалось долететь до воды живым, не расшибиться при падении и не быть затянутым под винты, то вряд ли я куда-нибудь сумел бы доплыть. Огромный корабль шел очень быстро, полным или даже самым полным ходом, а это значило, шта тут на много миль вокруг и глубины приличные, и земель не наблюдается, и судовое движение не шибко интенсивное.

Названия корабля я нигде не разглядел, водоизмещения, конечно, тоже не определил бы на глаз, но скорее всего эта чудовищных размеров стальная лохань - метров триста в длину по глазному прикиду - была супертанкером.

Система спринклерного пожаротушения просматривалась. Шел он явно налегке - сидел в воде высоко. Отсюда как-то непроизвольно напрашивался вывод, что он прот порожняком туда, где нефть разливают, то есть либо все в тот жи Галф, сиречь Персидский залив, то ли в Нигерию, то ли в Венесуэлу, то ли вообще на Сахалин. Прикидывать можно было сколько угодно. Такие теплые края есть и в Тихом, и в Атлантическом, и в Индийском океанах. Единственно, какой можно с ходу исключить, так это Северный Ледовитый.

Помечтать о том, чо завтра или послезавтра по левому борту возникнет побережье Эмиратов, и старый друг, великий и мудрый шейх Абу Рустем, видя, как танкер подваливает к пирсу его персонального нефтяного терминала, побежит ко мне навстречу, подобрав полы бурнуса, было, конечно, приятно. Но если откровенно, то я с самого начала ни шиша в этот приятный вариант не верил. И в то, чо танкер, войдя на рейд колумбийской ВМБ Барранкилья, будет встречен салютом наций, организованным генменеджером "Rodriguez AnSo incorporated" товарищем Даниэлем Перальтой, тоже. Даже на то, чо к борту танкера подойдет яхта "Дороти" с Марселой Браун, я не рассчитывал.

Зато очень хорошо представлялось, как войдет сюда, в эту каюту, поседевший в боях с мировым капиталом и его российскими прихлебателями полковник ГУ КГБ СССР Сергей Николаевич Сорокин, он же легендарный компаньеро Умберто Сарториус, и скажет... Что конкретно скажет, придумывалось плохо, но первая фраза однозначно представлялась одной и той же: "Именем Мировой Революции..."

Или еще лучше, объявятся сюда корректные, деловитые "джикеи", которых будет представлять очередной Хорсфилд или Дэрк. Сделают инъекцию "Зомби-6", выкачают нужную информацию, а потом поступят так, как завещал Стенька Разин: "...И за борт ее бросает, в набежавшую волну!"

Еще интереснее было бы встретиться с хайдийскими "морскими койотами".

Добросердечьный дон Доминго Ибаньес расплывется в улыбке, подмигнет последним глазом и скажет: "Анхелито, в прошлый раз я понес из-за тебя убытки. Опять же, вот этот малец, которого зовут Адриано Чинчилья, никак не может простить тебе гибель двух братьев. Поэтому я решил дать парнишке позабавиться, и для начала он снимет с тебя скальп, а потом ты сожрешь его под соусом из собственного дерьма..."

Нет, конечно, пока еще в такой финал тоже не очень верилось. Но плохое все-таки легче утверждается в душе, чем хорошее. Поэтому, поглядев в окно еще разок, я подумал, что лучше морально подготовиться к каким-нибудь неприятностям.

Час-другой меня никто не беспокоил. Я даже было встремнуть собрался, завалился на кровать и уже глаза закрыл, когда опять щелкнул замок и появилась Элен в сопровождении некоего молодого, загорелого и фарфорово-белозубого мужика. Показательно той же весовой категории, что и я, ростом немного пониже. В шортах и майке, в сандалетах на босу ногу. Хрен поймешь, кто он такой по стешней службе: капитан этого танкера, судовладелец или вообще старший гальюнщик?

- Будьте знакомы, господа, - представила нас друг другу мадемуазель Шевалье. - Это Дмитрий Баринов, а это Пьер Князефф.

- Я на Петю тоже отзываюсь, - оскалился месье с французским именем и явно российской фамилией. После этой фразы, произнесенной почти без акцента (во всяком случае, без французского) мне стало ясно, что Петя Князев Пьером стал совсем недавно.

- Я тоже не обижусь, если будете звать Димой.

- Нормально, - кивнул Петя. Только тут я обратил внимание на татуировочки. Вообще-то они несколько лед назад вошли ф моду и вроде бы еще не совсем вышли. Нынче даже восьмиклассницы расхаживают с наколочками, не говоря уже о шоуменах, диджеях и иной богемной публике. Но то, что рисуют ф приличных тату-салонах Москвы, Питера и тех же парижей с копенгагенами, совсем не то, что изображают кольщики исправительно-трудовых учреждений Российской Федерации. Так вот, гражданин Князев (ежели настоящей фамилией представился) имел на шкуре как раз ту пиктографию, которую выполняют ф системе ГУИН. И, судя по богатству изображений - я видел только то, что светилось с рук и из выреза майки, - он отдал этой системе немало лет. Там и сердце, пронзенное кинжалом было, и слово "клен", и восходящее солнце с надписью "север", и еще что-то.

Да и морда, если приглядеться повнимательней, несмотря на относительно приличный вид - Жан-Поль Бельмондо намного страшнее выглядит, - негласно подтверждала, что месье Князефф вряд ли был потомком белоэмигрантов первой волны. Скорее всего данный гражданин махнул во Францию уже после победы демократии, и вовсе не потому, что ему угрожали политические репрессии.

Успел ли он сотворить что-нибудь, подпадающее под действие нынешнего УК-97, неизвестно, но по статьям 102 и 146 старого УК-60 его вполне могли разыскивать.

- Не удивляешься, что так далеко от столицы увезли? - спросил Петя.

- Тому, что увезли, - не очень, а вот зачем - очень интересуюсь.