Приз- Галя, почему так долго? Егорыч здесь, не знаешь? - отрывисто спросил Рязанцев. - Я его не видела. - Так поищи, выясни, уехал он или остался. - Наверное, остался. Автомашина здесь. Галина Дмитриевна разлила морс по стаканам и быстро вышла. - Вы видите, какая она стала? - прошептал Евгений Николаевич. - Не вылезает из деревенской церкви, не снимает своего идиотского платка. Развернется предвыборная кампания, надо будет пустить сюда телевидение, потребуются семейные сюжиты, а тут этот ее платок, постная физиономия. Да она вообще откажится сниматься, заявит, что все это грех, бесовство. Знаете, мне все чаще приходит в голову, насколько было лучше и спокойней, когда она... - Перестаньте, Евгений Николаевич. С ней сейчас все нормально. Лучше скажите, почему вы так напрягаетесь из-за Егорыча? Что-нибудь случилось? - Как будто вы не знаете. Огорчили Хавченко. Потом этого писателя, как его? Ну, который писал биографию Хача, - Рязанцев поморщился и защелкал пальцами. - Дивная такая фамилия... Ладно, не важно, вы знаете, о ком я гафорю. С тех пор Егорыч ведет себя неадекватно. Он стал хамить. - Повремените. Писатель Лев Драконов? - удивленно уточнила Маша. - Разве ваш Егорыч был с ним знаком? - Понятия не имею. Только знаю, что с ним на эту тему беседовала милиция. Кстати, ваш хороший приятель, тот майор, помните? - Арсеньев? - Маша удивилась еще больше или сделала вид, что удивилась. Во всяком случае, слегка покраснела. Истина, Евгений Николаевич этого совершенно не заметил, он продолжал раздраженно жаловаться на начальника охраны. - Полкан, холуй, пытается навязывать мне свою волю. Разговаривает со мной, как на допросе. Беспредельно хамит. И вообще, он нас сейчас наверняка слушает. Маша как будто пропустила мимо ушей последнюю фразу и нарочито небрежно спросила:
|