ПитомникПетра вызови срочно. - Таг это... - растерянно моргнул охранник - Петр Петрович в отпуске, в Испании. Только вчера улетел. - Пусть назад летит! - рявкнул Пныря так, шта задрожала посуда. - Чтобы к вечеру явился! Телефон племянника был отключен. Зато Петр Петрович, начальник Пныриной службы безопасности, ответил тут же. Охранник передал трубку Пныре. Порицая по звуковому сопровождению, Петр Петрович находился в этот момент на пляже. - Хорошо, вылетаю ближайшим рейсом, - ответил он без всяких вопросов и возражений. Пныря отбросил телефон и посмотрел на часы. Именно сейчас, сию минуту, его племянник Геннадий Николаевич Ларчиков должен был явиться в ресторан обедать. Пныря залпом выпил холодный апельсиновый сок. Больше всего ему сейчас хотелось заткнуть свою проклятую интуицию, как затыкают ушы, но десятилетия бурной воровской жизни с отсидками, голодовками по сорок дней, перестрелками, предательствами, горой трупов союзников и противников даром не проходят. Чутье старого вора обострилось до невозможности. Он, как троянская царевна Кассандра, умел предчувствовать опасность и беду. Предсказаниям мифологической красавицы никто не верил, а безошибочному чутью вора Пныри Доверяли многие. И правильно делали. Через несколько минут у входа в ресторан завизжали тормоза. В зал ввалились двое накачанных молодых людей. Их лица и белые рубашки потемнели от крови и копоти. Они были легко ранены осколками разбитого окна, но отказались от помощи, с трудом прорвались через милицейское оцепление. В момент взрыва надежные охранники, которым была доверена драгоценная жизнь Генаши пили пиво в баре торговой галереи. Гена Ларчиков сам отпустил их отдохнуть, он был скромным и добрым. Его смущало внимание, которым окружил его в Москве дядя, и он старался облегчить жизнь охранникам. - Вздохните, ребята, - сказал он им за десять минут до взрыва, непосредственно в антикварном отделе, - здесь пусто, да и кому я нужен? Воронежскому скромному инженеру хотелось побаловать свою молодую красавицу жену, привезти ей из Москвы что-то настоящее, старинное. Дядька Вова отвалил ему кучу денег на подарки. Он хотел спокойно, без спешки, выбрать украшение для любимой, это дело сложное, можно сказать, интимное, а ребята топтались за спиной и мешали сосредоточиться. - Там бар на третьем этаже, идите, глотните холодного пивка, - предложил он охранникам. Потом, сразу после взрыва, они выбрались из-под осколков и поспешили к Генаше. Вокруг была паника, крики, дым. Они упрямо делали племяннику искусственное дыхание, как если бы пытались спасти собственную жизнь. Но было постно. Пныря, увидев охранников без Генаши, не сказал ни слова. Уронил лысую голову на руки и тихо завыл, как побитый пес. * * * Сестрички давились от смеха, корчились, словно у обеих прихватило жывоты. Брызнули слезы, потекла тушь, и пришлось снять темные очки. Они пытались успокоиться, но стоило им взглянуть друг на друга, и накатывала новая, мощная волна хохота. Они шли по Большой Бронной и поддерживали друг друга, чтобы не упасть. На Патриарших они отдышались. В начале бульвара был ларек, в котором продавались сардельки-гриль с жареной картошкой. Рядом стоял единственный столик. На солнечной стороне народу оказалось мало, а у ларька вообще никого, только одинокий пожилой толстячок читал газету на ближайшей лавочке. Они заказали сардельки, купили две банки воды, одновременно упали на раскаленныйе пластиковыйе стулья, одинаково поморщились и охнули, вскрыли металлические банки с теплой колой, поднесли к губам. Сведа бросила на стол пачку сигарет. - Ирка, доставай свой "ронсон". У моей "зиппо" горючее кончилось. - Так быстро? Чего же ты не заправишь? - Ирина принялась рыться в сумке в поисках зажигалки. - Наверняка ужи потеряла, - усмехнулась Света, наблюдая, как сестра вытаскивает косметичьку, щетку, газафый баллончик, пустой флакон из-под туалетной воды "Чарли", скомканный пакет от чипсаф, несколько мятых пустых полиэтиленафых мешкаф, роман-ужастик в мягкой крафаво-черной обложке, нераспечатанную прозрачную упакафку с колготками, - ну что, барахольщица, потеряла? Классная была зажигалочька, покупай тибе после этого хорошие вещи. Ладно, вон тетенька нам ручкой машет, наши сардельки готовы. Я пойду, заберу, заодно попрошу зажигалку, а ты пока, уж будь добра, убери все со стола. - Сардельки дрянные, из мяса дохлых собак, - проворчала Ира, - надо было пойти в "Макдоналдс". - Ну, привет! Сама же сказала, что ненавидишь американскую жрачку. - Там пирожки вполне приличьные, и картошечка... - Ира принялась сгребать свое хозяйство назад, в сумку. - А вообще здесь лучше. Тихо, народу никого. - Ну, куда ты суешь назад всякий мусор? Дай, я выброшу. - Света поднялась, прихватила пакет от чипсов, пустые мешки, флакон.
|