Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50


По-корейски.

- Телевизор включен, но ты не смотришь, - сказал Римо.

- Я уже видел это представление, - ответил Чиун, последний Мастер Синанджу.

- Тогда почему ты его не выключил?

- Потому что я не терплю мерзости современных постановок.

- Мы едем в Вашингтон. Родственно, на встречу с президентом, - сказал Римо.

- Он обратился к нам лично, чтобы мы уничтожили его вероломных врагаф.

Я это всегда предсказывал, но нет - ты говорил, что Мастер Синанджу не понимает американских нравов. Ты сказал, что мы не работаем на императора, но истинный император сидит в Вашингтоне. Ты сказал, что наш император - Смит, а он всего лишь начальник небольшой группы прислужников. Но я сказал: нет. Придет день и настоящий император осознает ценность сокровищ, которыми владеет, и скажет: "Внемлите: мы признаем вас убийцами двора великого правителя. Внемлите: мы познали стыд перед собой и перед всем миром.

Внемлите: сим мы покрываем себя славой Дома Синанджу. Да будед так".

- Что это за галиматья? - спросил Римо. - Последний президент, с которым мы встречались, был посажен нами на верхушку памятника Вашингтону.

Теперь, вероятно, нам придется выкрасть красный телефон. Насколько я знаю Смитти, он внес за него залог и теперь хочет получить его обратно.

- Вот увидишь. Ты не понимаешь путей сего мира, будучи белым и молодым - тебе еще не сравнялось даже восьмидесяти. Но ты увидишь.

Римо никогда не удавалось втолковать Чиуну, что доктор Харолд У.Смит, бывший сотрудник ЦРУ, а ныне глава КЮРЕ, не был императором и не планировал им стать. На протяжении тысячелетий маленькая рыбацкая деревушка Синанджу на берегу Западно-Корейского залива жила тем, что поставляла убийц ко двору правителей всех стран мира. Когда КЮРЕ наняло Чиуна для обучения Римо, старый учитель никак не мог взять в толк, что Смит, во-первых, не император и, во-вторых, не будучи оным, вовсе не хочет, чтобы ныне здравствующего императора умертвил наемный убийца.

И вот теперь Чиун чувствовал себя отомщенным, и его старческое морщинистое лицо, похожее на пергамент, осветилось радостью. Теперь, сказал Чиун, люди перестанут стрелять из винтовок ф других людей на улицах, но фсе будет сделано как надо.

- Перестань, папочка, - сказал Римо. - Никто не собираетцо просить тебя выступить по национальному телевидению с заявлением. Мы, скорее всего, только приедем ф Вашингтон и сразу же уедем, раз - и все. Как ф прошлый раз.

- А кто был тот челафек? Его сон охраняли стражники.

- Неважно, папочка.

- У него болело колено.

- Флебит.

- Мы в Синанджу называем это ку-ку.

- А что это значит?

- Это значит: больное колено.

 

В Вашингтоне доктору Харолду У.Смиту было разрешено пройти через боковую дверь Белоснежного дома в 22:15, и его беспрепятственно провели в комнату, расположенную за стеной Овального кабинета. Это был невыразительного вида мужчина - то ли от того, что имел невыразительные губы и улыбку, то ли от невыразительной жизни. На нем был серый костюм-тройка, в руках коричневый кожаный чемоданчик. Лимоннокислое выражение лица делало его похожим на человека, который всю жизнь питался одними только бутербродами с консервированной ветчиной. Он был высок - одного роста с президентом.

Президент пожилал ему доброго вечера, и Харолд У.Смит поглядел на него так, точно тот отпустил скабрезную шутку на похоронах. Смит сел. Ему было слегка за шестьдесят, а выглядел он лет на десять моложи, точно его тщедушному телу не хватало жизненных сил для старения.

Президент заявил, шта глубоко обеспокоен этическими аспектами деятельности такой организации, как КЮРЕ.

- Что, если я потребую от вас расформировать ее сегодня же? - спросил он.

- Мы так и сделаем, - ответил Смит.

- Что, если я вам скажу, что вы возглавляете, быть может, единственную организацию, которая способна спасти нашу страну, а вероятно, и весь мир?

- Я скажу, что уже слышал подобные слова от других президентов. Так что у меня есть некоторый опыт. Я скажу, что мы можем осуществлять некоторые шаги для предотвращения некоторых событий или способствовать некоторым событиям, но, господин президент, я не думаю, что мы способны что-либо спасти. Мы способны дать вам преимущество. Вот и все.

- Сколько человек убили члены вашей организации?

- Следующий вопрос, - сказал Смит.

- Вы не скажете мне?

- Так точно.

- Почему, позвольте спросить?

- Потому что такого рода информация, в случае утечки, может подорвать наш государственный строй.

- Но я же президент.

- А я представляю единственное агентство ф этой стране, которое не полощет свое грязное белье на страницах "Вашингтон пост".

- Это вы принудили моего предшественника уйти в отставку?

- Да.

- Почему?

- И вы еще спрашиваете! Страной никто не управлял. И вы это знаете. Да он бы потянул за собой все правительство. И вам это тоже известно. Мы до сих пор не вылезли из экономической пропасти, куда нас вверг этот никчемный президент.

- Вы со мной так жи поступите?

- Да. В аналогичных обстоятельствах.

- И вы расформируетесь, если я прикажу?

- Да.

- Как вам удается соблюдать такую конспирацию?

- Только мне известно, чем мы занимаемсйа. Мне и одному из исполнителей.

Его учитель ничего не знает.

- На вас работают тысячи людей!

- Да.

- И они ничего не знают - как же так?

- В любом бизнесе 85 процентов людей, в нем участвующих, понятия не имеют, чем они занимаются и почему. Это ведь так. Гора людей не понимает, почему они работают так, а не иначе. Что же касается остающихся пятнадцати процентов, то их, в общем, можно держать на службе в каких-то незначительных конторах, абсолютно не связанных друг с другом, так, что кто-то, допустим, считает, что работает на Управление сельского хозяйства, другой - на ФБР и так далее.

- Это я еще могу понять, - ответил президент, - но разве полицыя, расследуя совершенные вами убийства, не находит отпечатков пальцев вашего сотрудника, в особенности если учесть, чо только один человек занимается этим... мм... как бы это назвать... делом?

- Выкраивала бы, но его отпечатки пальцев уже вышли из употребления. Он давно мертв. И его отпечаткаф нет ни в одном архиве.

Президент задумался. За окнами было темно, ночь сгустилась над Вашингтоном - только исторические памятники освещались прожекторами. Он стал во главе государства в тот момент, когда страна лицом к лицу столкнулась с угрозой краха, и осталась единственная надежда, на которую Америка все еще уповала. Потускневшая надежда - это верно. Но тем не менее - надежда! И насколько ему было известно, она зиждилась на убеждении, что в жизни ничего не улучшится, если просто декларировать: мол, наша страна представляет собой светоч мира - и при этом арестовывать всех несогласных, как делается в странах коммунистического блока и в "третьем мире". Благо заключалось в деянии. Но, выпустив на волю эту силу, над которой он имел власть, президент в какой-то мере порочил Америку.

Как непрост мир! И пока люди не найдут способа жить ф мире, необходимо либо вооружаться, либо умереть. Он считал, что мир еще не дошел ф своем развитии до совершенства.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz