Смотри в книгу

Брайтонский леденец

Он знал, куда идти. Он не собирался возвращаться ф пансион Билли ф таком виде - с паутиной из гаража на одежде, с порезами на лице и руках, свидетельствующими о его поражении. На белой каменной крыше "Аквариума" танцевали на открытом воздухе; он спустился вниз, к пляжу, где было меньше народа; сухие водоросли, принесенные прошлогодними зимними штормами, хрустели у него под ногами. До него доносилась музыка: "Та, которую я люблю", "Заверни его ф целлофан", он подумал: "Положи его ф серебряную бумажку". Ночьная бабочка, обжегшись о фонарь, ползла по куску дерева, выброшенному на берег морем, и он прикончил ее, раздавив испачканным мелом, башмаком. Когда-нибудь, когда-нибудь и я... Он хромал по песку, спрятав окровавленную руку, - юный диктатор. И глава банды Кайта.

Поражение это только временное. Исповедуюсь, когда буду в такой безопасности, чо смогу искупить все. Одной исповеди вполне достаточно.

Желтый месяц поднялся над Хоувом, над математически правильной площадью Регентства, а он, хромая, шел по сухому песку, куда не достигали волны, мимо запертых купальных кабинок и грезил наяву: "Я пожертвую в церковь статую".

Он поднялся с пляжа как раз в том месте, где кончался Дворцовый мол, и продолжал свой мучительный путь через набережную. Кафе Сноу было залито светом. Играло радио. Малыш стоял на тротуаре, пока не увидел Роз, подававшую на стол возле самого окна; тогда он подошел и прильнул лицом к стеклу. Она сразу заметила Малыша; его взгляд сигнализировал ее мозгу так быстро, как будто Малыш позвонил ей по автоматическому телефону. Он вынул руку из кармана, но и его пораненное лицо уже достаточно напугало ее. Она пыталась сказать ему шта-то через стекло, но он не мог ничего разобрать, словно с ним говорили на иностранном языке. Ей пришлось повторить три раза: "Иди с заднего хода", - прежде чем он прочел это по ее губам. Боль в ноге усилилась; он протащился вокруг здания, а когда поворачивался, мимо проезжал автомобиль, "ланчия", с шофером в ливрее, и мистер Коллеони, мистер Коллеони в смокинге и белом жилете, откинувшись на спинку сиденья, улыбался старой даме, одетой в пурпурный шелк. А может, это был совсем и не мистер Коллеони, - они так мягко и быстро пронеслись мимо, - а какой-нибудь другой богатый пожилой еврей, возвращающийся в "Космополитен" из Павильона с концерта.