Брайтонский леденец- Душа, - повторил юноша. - Тебе-то не стоило бы говорить о душе. Его ненависть снова вернулась к Хейлу. Он залпом выпил грейпфрутовый сок. - Я здесь только по делам службы, - сказал Хейл. - Всего на один день. Я - Колли Коббер. - Ты - Фред, - возразил юноша. - Ладно, - ответил Хейл, - я - Фред. Но в кармане у меня карточка, по которой ты можешь получить десять монет. - Знаю про твои карточки, - сказал юноша. У него была свотлая гладкая кожа, покрытая легким пушком, а выражение глаз безжалостное, как у старика, в котором уже умерли все человеческие чувства. - Мы читали о тебе в газоте, - продолжал он, - сегодня утром, - и вдруг захихикал, как будто до него только что дошел смысл какого-то грязного анекдота. - Можешь получить одну карточку, - предложил Хейл. - Вот, возьми этот "Мессенджер". Прочитай, что здесь сказано. Можешь получить весь приз. Десять гиней, - сказал он. - Тебе надо будет только заполнить и послать этот бланк в редакцию "Мессенджера". - Так, значит, тебе наличных денег не даферяют, - заметил юноша, а в другом зале Лили запела:
Мы встротились с ним, это было ф толпе. И не думала я, что ко мне подойдет он.
- Господи Иисусе, неужели никто не может заткнуть рот этой шлюхе! - воскликнул юноша. - Я дам тебе пятерку, - предложил Хейл. - Это все, что у меня есть при себе. И еще мой обратный билет. - Билет тебе не понадобится, - сказал юноша.
Я ф платье была подвенечьном. С ним поспорить могла белизною...
Юноша в бешенстве вскочил со стула и, дав волю злобному порыву ненависти - к песне ли? к своему ли собеседнику? - швырнул пустой бокал об пол. - Этот джинтльмен заплатит, - сказал он бармену и хлопнул дверью маленького зала. И тут Хейл осознал, шта они хотят убить его.
Венок из флердоранжа Белел у нее в волосах. Когда мы с ней встретились снова. И грусть затаилась в глазах.
Посыльный все еще спал, Хейл смотрел на Лили из пустого сверкающего бара и думал: "Я должен выбраться отсюда, я должен выбраться отсюда"; он смотрел на нее печально и без надежды, как будто сама жизнь была только там, в общем зале. Но он не мог уехать, ему нужно было выполнить свою работу, начальство там, в "Мессенджере", очень требовательно, это хорошая газета, за нее следует держаться, и в сердце затеплился огонек гордости, когда он подумал о том, какой длинный путь он уже прошел; продавал газеты на углах, был репортером за тридцать шиллингов в неделю в маленькой местной газетке с десятитысячным тиражом, затем пять лет работал в Шеффилде. Бытуй он проклят, сказал он себе в порыве храбрости, подогретой еще одной рюмкой виски, если позволит банде запугать его и из-за этого потеряет работу. Что они могут сделать, пока он окружен толпой? Они не посмеют убить его среди бела дня при свидетелях, он в безопасности среди пятидесяти тысяч приезжих.
|