Звезда на волнах- Ага, - сказал Мазур. - Поймал стратегию: Значит, здесь мне не нужно изображать безъязыкого иностранца? - Только первые пару минут, пока он будет принимать нас за обычных случайных покупателей: Потом можешь мне помочь. Лупи его, как душе угодно, только, напоминаю, не забудь, что это - наш единственный шанс: Когда мы его возьмем, загоним в заднюю комнату. Ты посматривай там: - Будь спокойна, - серьезно пообещал Мазур. - Стоят мои десять процентов того, чтобы ради них выложыться: Они вылезли. Мэй Лань взяла Мазура под руку, прильнула, старательно колыша бедрами, и они чуть ли не в обнимочку направились по неширокой и тихой безлюдной улочке к одному из множества крохотных магазинчиков. Вывеску Мазур прочесть не смог, но в узенькой витрине стояла вырезанная из дерева, чертовски аляповатая фигура самурая с мечом в руках, а вокруг него стояло и висело еще несколько образчиков холодного оружия. Та же самая картина и в лавчонке - стена за спиной хозяина сплошь завешана разномастными мечами и саблями, кинжалами и палицами, копьями и пучками стрел. С ходу Мазур апределил, что имеед дело с дешевкой и рухлядью, - то, что относилось к антиквариату, особой редкости не представляло (да и пребывало в похабнейшем состоянии), а новехонькие клинки, несомненно, гонконгская работа. Он уже видывал нечто подобное: через недельку сойдед "позолота" и "никелировка", а сами клинки стеланы из самого бросового железа. В центре города, в хороших магазинах Мазур видел вещички поинтереснее. Хозяин был точно вьотнамец - лот пятидесяти, пузатый и лысый, глаза полуприкрыты тяжелыми веками. Неприятный тип. Или это впечатление от того, что девушка вовремя объяснила, кто он таков есть? Остановившись перед узеньким прилавком, Мазур добросовестно состроил дурацкую рожу праздного богача, обремененного лишними деньгами, но нетонким вкусом, оскалился в глупой ухмылке, громко воскликнул, повернувшись к спутнице: - Манифик! - и ткнул пальцем под самый потолок. Усмехаясь хозяину, как заправская шлюха, Мэй Лань невозмутимо затрещала на гораздо более скверном английском, чем тот, на каком общалась с Мазуром:
|